Великолепная пятерка
Шрифт:
— Но он к вам подошел и стал говорить о вашем муже, о вашей дочери, он назвал вас по имени...
— Это странно, — пожала плечами Марина. — Больше я ничего не могу сказать. Он угадал, как меня зовут. Имен мужа и дочери он не называл, так что...
— Вы сами назвали имя мужа.
— Я волновалась...
— Он упомянул школу, куда вы опоздали, и потому Борис уехал, не дождавшись вас... Это тоже гениальная догадка?
— Вы не представляете, насколько бывают изобретательны мужчины, когда они хотят чего-то добиться от женщины, — улыбнулась Марина. —
— Лично я хочу от вас добиться лояльности, сотрудничества... Правды, наконец. Насколько изобретателен я должен быть, чтобы мы миновали наконец стадию игры в непонимание и перешли к делу? Мне встать на голову или нарядиться в карнавальный костюм? Скажите мне это сразу и...
— А вы вообще имеете право меня здесь держать? Я знаю, милиция может для выяснения личности... А у вас есть такие права? По-моему — нет.
— Я должен вам сообщить по этому поводу одну печальную новость, — усмехнулся Челюсть. — Марина, вы живете в России. И здесь, как всем известно, кроме вас, неформальные контакты играют куда более важную роль, чем формальные законы. У нас сейчас с вами как раз вот такой неформальный контакт. Между корпорацией «Рослав» и вашим мужем произошло недоразумение, нелепый конфликт. Помогите нам разрешить эту ситуацию.
— Что я могу для вас сделать?
— Расскажите мне, кто такой Парамоныч и где он проживает?
— А я должна это знать?
— Да. Иначе вашему мужу не было смысла отправлять такое послание с тем парнем...
— Я уже говорила — вряд ли это был мой муж. Скорее всего, ко мне подвалил просто случайный парень...
— Да, случайный парень с потрясающими телепатическими способностями...
— Спросите у него, кто такой Парамоныч. Вы же поймали того парня?
— Я хочу услышать правду от вас...
— Я никогда не слышала ни о каком Парамоныче. Зато я с удовольствием послушаю про конфликт моего мужа с «Рославом». Это поможет мне разобраться в ситуации...
— В двух словах...
— Я хочу подробно.
— В двух словах, ваш муж подумал, что со стороны корпорации для него исходит какая-то опасность. Типа увольнения. И он пустился в бега.
— Увольнение — это не опасность, это неприятность. Что же тогда опасность?
— Я неточно выразился...
— Как бы не так.
— Он пустился в бега, хотя оснований для этого нет. Вы должны помочь нам найти его...
— Увы, — Марина развела руками. — Я сижу здесь уже вторые сутки — и как я помогу вам? Я бы могла позвонить каким-нибудь знакомым мужа, поспрашивать?
— Дайте нам их адреса и телефоны, — мы сами позвоним...
— Вы приедете к ним на танках, притащите их сюда и станете пытать.
— Вас же никто не пытает, Марина...
— Вы пытаете меня морально.
— А вы не хотите нам помочь.
— Отпустите меня домой, я приму душ, отдохну, поразмыслю на досуге и что-нибудь придумаю...
— Душ есть на этаже. А уж что касается поразмыслить — пожалуйста, я могу даже выйти из кабинета, чтобы вас не смущать...
— Но вы меня не выпустите.
— Я пока не услышал
— И не услышите. Я хочу поехать домой.
— У нас нет бензина для служебных машин. Тём более сегодня суббота, все машины в гараже, а гараж закрыт. Подождем до понедельника. Как раз будет время поразмыслить...
— А еще можно меня не кормить, не поить и не пускать в туалет.
— Я подумаю об этих вариантах...
В понедельник Марина разговаривала уже иначе — она не играла, не делала большие удивленные глаза, она не пыталась обаять Сучугова. Марина была сосредоточенна, серьезна и немногословна.
— Кто такой Парамоныч и где он живет? — спросил гладко выбритый и одетый в свежее Сучугов, глядя на Марину, которой пришлось уже три ночи кряду спать на коротком диване в секретарской комнате.
— Я не знаю, — сказала она.
— Почему вы мне лжете?
— Потому что вы лжете мне.
— Интересно, в чем?
— Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Борис так поступил. Это не маленький конфликт, как вы сказали. Это что-то другое.
— Другое, третье, четвертое... Я говорю вам, что имею право говорить. Я сам не в восторге от происходящего, но чем раньше вы скажете мне, где нам искать вашего мужа, тем будет лучше для всех.
— Я не уверена. Вы говорите «для всех», подразумевая "для корпорации «Рослав». У нашей семьи могут быть совсем другие интересы...
— Вы не хотите вернуться домой? Вы не хотите, чтобы ваш муж, ваша дочь вернулись домой? Разве не это — интерес вашей семьи? Так начните со мной сотрудничать!
Марина сжала губы, было заметно, что она поглощена какими-то своими мучительными размышлениями. Челюсть решил было, что его аргументы вкупе с тремя ночами на диване взаперти произвели должный результат, но, когда Марина разжала бледные губы, он услышал совсем не то, что ожидал:
— Я подам на вас в суд.
— Что? — Челюсть подумал, что ему послышалось.
— В суд, — повторила Марина. — Незаконное удерживание человека. То есть меня. Я думаю, что у Бориса тоже будет что заявить — иначе бы он не скрывался от вас. А вы бы за ним не гонялись...
— Ну надо же, — с прискорбной гримасой произнес Сучугов. — Ваш муж несколько лет проработал на нашу компанию, вы тоже работали в нашей системе... «Рослав» создал вам такие условия жизни, какие вряд ли дала бы вам любая другая корпорация. И вы в конце концов объявляете себя врагом нашей компании. Не то чтобы мы испугались...
— Когда появляется проблема выбора, — отчеканила Марина, — корпорация или семья, я, безусловно, выбираю семью. И я уж точно вас не испугалась.
На следующий допрос Сучугов привел психолога, тот добросовестно отсидел два часа за стеклом и потом выдал свои соображения:
— Это женщина с характером, но она всего лишь женщина.
— Что это значит? — спросил утомленный Сучугов.
— Если надавить на слабое место, она зарыдает и расскажет все, что вам нужно, и даже больше. И сама притащит этого вашего Романова сюда...