Великолепный обмен: история мировой торговли

Бернстайн Уильям Дж.

Европейские крестьяне, которым посчастливилось пережить Черную смерть, могли хотя бы уйти в лес и начать все с нуля. В Египте такой возможности не было — там всего в нескольких милях от берегов Нила простиралась бескрайняя пустыня. Очевидцы упоминают о совершенно опустевших египетских городах. С тех пор Египет уже никогда не вернул даже тень былого могущества и богатства. Перед началом эпидемии его население составляло, вероятно, около восьми миллионов человек. Генералы Наполеона, которые вошли в Египет в 1789 году, оценивали его население всего в три миллиона. Недавно один авторитетный источник указывал, что в начале современной эпохи численность населения Египта находилась на том же уровне, что и во времена Христа. [22]

22

Самый

доступный и авторитетный источник данных по истории мировой экономики и статистике населения доступен на сайте Энгуса Мэддисона в формате Excel:son /HistoricaLStatistic/ horizontal-file.xls

Экономическая статистика подтверждает масштабы ущерба. До начала эпидемии правительство собирало 9,5 миллиона динаров налога. Ко времени османского завоевания в 1517 году налоги составляли 1,8 миллиона динаров. В 1394 году, почти через полстолетия после первой эпидемии, в Александрии еще работало 13 000 ткачей. Еще через полстолетия их оставалось всего 800. ^{256}

Монголы, которые первыми из людей подверглись болезни, тоже не смогли восстановить свое могущество. В 1368 году династия Мин взбунтовалась против ослабленных чумой властелинов степей и заявила о своих правах. После смерти Тамерлана в 1405 году набеги воинственных всадников на цивилизованных соседей-аграриев стали менее яростными, а вскоре и вовсе сошли на нет. Когда исчезли ханства, степь вернулась к древнему, гоббсовскому [23] состоянию, а дороги в Китай, которыми пользовались Марко Поло, ибн-Баттута и целые поколения генуэзских купцов, исчезли. Это побудило жадных до пряностей европейцев искать другие пути на Восток.

23

Имеется в виду догосударственное состояние «войны всех против всех», сформулированное Томасом Гоббсом.

Данные переписи населения, проводимой монголами и династией Мин, позволяют считать, что между 1330 и 1420 годами численность жителей Китая сократилась с 72-х до 51 миллиона человек. До настоящего времени, даже в период войны, микроб оказывался более смертоносным оружием, чем меч, поражая и военных, и мирное население, поэтому принято считать, что в период между этими двумя датами число китайцев сократилось из-за чумы. Сокращение налогов, собираемых с поредевшего населения стало не последней из причин, по которым флот Поднебесной исчез из Индийского океана после плаванья адмирала-евнуха Чжэна Хэ в 1433 году.

Египетская торговля и промышленная структура оказались разрушены почти повсеместно, монголы исчезли с мировой сцены, а Китай ушел из Индийского океана. Все это породило пустоту, которую с готовностью заняла Европа — последний устоявший, хотя и с трудом, игрок. Чумная палочка, которая помогла проложить путь мусульманам к власти над Византией и Персидской империей в VI—VII веках, обрекла ислам на поражение в XIV-XV веках.

* * *

До нашей эры торговля не была ни быстрой, ни прямой настолько, чтобы позволить отдельным резервуарам заболеваний в Азии, Европе и Африке соприкоснуться. От цивилизации чуму отделяло пространство и время, изолировав ее на вероятной ее родине, в предгорьях Гималаев, точно так же, как оспа и корь были запечатаны в землях Плодородного Полумесяца, где они появились. В эпоху Рима и империи Хань, когда возникла дальняя торговля, и позже при власти мусульман и монголов эти болезни обрушились на не привычные к ним, незащищенные народы. За последующие полторы тысячи лет далекие резервуары заболеваний Старого Света перемешались, иммунитет приобрели и европейцы, и азиаты. Первые европейские переселенцы в Новый Свет даже представить себе не могли, какую катастрофу для местного населения они несут вместе со своими микроскопическими попутчиками. Выражаясь словами Уильяма Макнила о начале эпохи открытий, «Европа, в плане человеческих инфекций, могла многое предложить, но кое-что могла и приобрести». ^{257}

Но и это еще не вся история. Великий пожар 1666 года в Лондоне сыграл ключевую роль в окончании чумы. Кирпичные дома, сменившие старые деревянные постройки, оказались менее гостеприимными для крыс, а блохам гораздо менее удобно оказалось прыгать на горожан с новых черепичных крыш, нежели со старых, соломенных. По мере того как в Западной Европе становилось меньше леса, все больше в обиход входил кирпич. Расстояние от крысы до человека увеличивалось,

болезнь передавалась все хуже. К XX веку санитарные нормы и антибиотики добавили еще один слой к защите человечества от огромных подземных резервуаров смертельного патогена.

Взаимодействие между торговлей и болезнью работает в обоих направлениях. Если торговля раздувала пламя эпидемий, то и вспышки заболеваний меняли устоявшиеся веками нормы торговли. Пожалуй, самое глубокое мнение о влиянии Черной смерти на пути мировой торговли предложено великим арабским историком XIV века ибн-Хальдуном:

В середине [XIV] века в обитаемый мир на Востоке и на Западе пришла опустошительная чума, которая низвергла государства и вызвала гибель их населения. Она поглотила и уничтожила множество полезных достижений. Многие почтенные династии были побеждены ею… Города и постройки оказались заброшены, дороги и придорожные знаки исчезли, поселения и дворцы опустели, династии и племена лишились силы… На Востоке чума прошла тем же образом, но сообразно его богатству. Как если бы глас сущий воззвал в мире к забвению и положению предела, и мир откликнулся на этот зов. ^{258}

С XIV по XVI век на планете бесновались фурии, с дьявольской хитростью опустошая ее при помощи инструментов торговли и самых развитых торговых сообществ: великих мусульманских цивилизаций Среднего Востока и торговых городов Индии и Китая, которые так поразили Марко Поло и ибн-Баттуту. Европа тоже пострадала, но там выжившие, влекомые страшным сочетанием навеянной религией жестокости и гениальной расчетливости, за несколько столетий сумели утвердить господство современной западной торговли.

ГЛАВА 7.

ПРОРЫВ ВАСКО ДА ГАМЫ

Васко да Гама, благородный человек из числа ваших подданных, прибыл в мою страну, где был мною принят. Моя страна богата корицей, гвоздикой, перцем, имбирем и драгоценными камнями. В обмен на эти товары я хотел бы от вас золота, серебра, кораллов и алых тканей.

Письмо заморина Каликута королю Португалии, 1498 год ^[25]

В этом [1503] году корабли франков появились на морском пути в Индию, Ормуз и другие края. Они захватили около семи кораблей, убили тех, кто был на борту, но некоторых пленили. Таков был их первый поступок, и пусть бог их накажет.

Омар аль-Таиб Ба Факих, йеменский историк ^{258}

Где-то приблизительно в 1440 году венецианский купец Николо де Конти отправился в Рим просить аудиенции у папы Евгения IV. Во время поездки на Восток он совершил тяжкий грех — когда его вместе со всей семьей захватили мусульмане и грозили убить, он принял ислам. Вскоре жена и двое детей умерли от чумы, а невольный отступник отправился в Ватикан молить об отпущении грехов.

Купцу повезло — святой отец испытывал слабость к напиткам с корицей. Не слыхал ли купец в своих странствиях, где ее добывают?

Конечно, слыхал. Отпущение даровано! По возвращении домой де Конти должен подробно продиктовать свои наблюдения папскому секретарю, знаменитому блистательному писателю-гуманисту Джанфренческо Поджо Браччолини.

Рассказ де Конти прекрасно совпадал с повествованием Марко Поло, а кое в чем и превосходил его, и папа счел купца человеком образованным и умным. К примеру, де Конти более точно указал расстояния и время в пути, чем его прославленный земляк столетием раньше. Да, он видел те коричные деревья Шри-Ланки, о которых рассказывал восхищенному секретарю. Более того, он видел на Суматре поля, где растут перец и камфора. Затем он плыл на восток целый месяц, пока ветер не стих совсем, и добрался до острова Сандай, где растут мускат и мацис, а потом до острова Банбан, заросшего гвоздичными деревьями. Можно себе представить, как обрадовался секретарь — похоже, венецианец обнаружил легендарные Острова Пряностей. [24]

24

Можно не сомневаться, что он действительно их обнаружил, потому что записи папского секретаря упоминают о молуккских попугаях и особенностях жизни темнокожих островитян. См.: N. М. Penzer, ed., and John Frampton, trans., The Most Noble and Fa mous Travels of Marco Polo Together with the Travels of Niccolm de' Conti(London: Adam and Charles Black, 1973). P. 133. См. также: Howe. P. 70-74.