Великорусские сказки Пермской губернии
Шрифт:
После этого подходит к первой своей жене, к офицерской дочери, и говорит: «Что, ты признаешь меня мужем, что я Варегин Васенька?» — Она говорит: «Я не признаю!» — «Когда ты меня не признаешь, я могу с тобой иначе распорядиться теперь!» Привязать приказал ее к столбу и расстрелять из шести ружей ее и зарыть ее в яму. («Она меня, — говорит, — расстреляла и топила!») Тогда жену его расстреляли и зарыли.
Товарищу своему наказал: «Служи и правь этим городом! Я к тебе буду приезжать почаще, навещать тебя». — А жене своей сказал, царской дочери, что «ты отцу своему не выражай те речи,
69(66). СМЕХ И ГОРЕ[30]
Рассказал А. П. Цыплятников
Дело было в старые времена, при Николае Первом. Железных дорог еще не было, и новобранцам приходилось трудно — на место назначения нужно было являться по способу пешего хождения.
Крестьянин Рязанской губернии Спасского уезда Козодаевской волости, деревни Окомёловки, Василий Иваныч Курилов, попал на службу в Петербург. Служба солдатская, ружейные приемы и особенно словесность ему совсем не давалась. Много попадало ему в ус да в рыло от взводных.
Видит Курилов, что служба тяжела и что другие молодые солдаты берут медицинское свидетельство и уходят на год домой на поправку, задумал и он также сходить на поправку домой. Приходит к доктору: «Так и так». — Тот повернул его, ударил по спине и говорит: «Здоров, детина, совсем! Иди служи!»
Наступил государский военный смотр. Курилову, как и всем солдатам, выдали первосрочную (первосортную) амуницию, подучили ружейным приемам. Приехал государь император, поздоровался с войсками; пропустил мимо себя войска церемониальным маршем: «Спасибо, братцы!»
Потом поротно стал опрашивать допрос претензий: «Не имеет ли кто-нибудь из вас претензии?» — Курилов первый выискался в своей роте: «Я имею претензию, Ваше Императорское Величество!» — «Какую?» — «Отпустите меня на год домой на поправку: отец и мать у меня старые и больные».
Государь был в веселом расположении духа. — «А что ты мне привезешь оттуда?» — «А привезу я смех и горе, Ваше Императорское Величество!» — «Ну, хорошо, отпускаю; только привези мне смех и горе!» — И государь записал о том в свою памятную книжку.
Кончился смотр. С Курилова сняли новую амуницию, выдали ему рваные шароваришки и заплатную шинель, старые казенные сапоги, и дали годовичное отпускное свидетельство с правом на год на родину.
А Курилов незадолго перед тем нашел на улице пустой купеческий портмонет. Положил он в него свидетельство, десятикопеечную азбуку и три двугривенных — все, что у него было; да еще в грязный мешок наклал три фунта черных солдатских сухарей — и пошел пешечком в Рязанскую губернию, в Спасский уезд, в деревню Окомёловку.
Приходит он в город Владимир; спрашивает городового: «Где здесь хорошие номера для проезжающих?» — Городовой показывает ему. Приходит туда Курилов: «Есть свободные номера?» — «Точно так!» — «Сколько стоит?» — «Два рубли в сутки». — Курилов взял номер, заказал ужин в полтора рубля и полбутылки коньяку. — А в кармане у него всего навсего три несчастных двугривенных.
Хозяин спрашивает его: «Кто вы будете?
Немного погодя в те же номера приезжает на тройке своих лошадей с кучером генерал-лейтенант из города Москвы. Берет номер и спрашивает хозяина гостиницы: «Нет ли у вас кого-нибудь из военных? Скучно мне одному в городе». — «Есть, Ваше Превосходительство, генерал-майор из Сан-города-Петербурга, Василий Иванович Курилов». — «Пришлите его ко мне!»
Хозяин гостиницы идет в номер к Курилову, а тот лежит на койке, азбуку свою разбирает. — «Так и так, Ваше Превосходительство! Приехал генерал-лейтенант из города Москвы, просит вас к себе в номер переночевать». — «Позовите его сюда!» — Приходит генерал-лейтенант, рекомендуется: «Я такой-то генерал…» «А я, — отвечает Курилов, — такой-то генерал». — Лейтенант первым долгом заказывает бутылку коньяку и отличный ужин.
Выпили и закусили. Лейтенант предлагает поиграть в карты на деньги. Курилов сперва отказывался, но потом согласился. Играют. Генерал-лейтенант наиграл на Курилова 50 рублей и просит деньги. — «Давай играть на сотню!» — Стали играть еще. Курилову повезло. Отыграл от генерал-лейтенанта свои 50 рублей и наиграл на него еще 20 тысяч.
У генерал-лейтенанта нет больше наличных денег, а отыграться хочется. — «Ставлю за 500 рублей своих лошадей с кучером и экипажем!» — Курилов: «Надо посмотреть лошадей». — Посмотрели: все блестит, а толку никакого в лошадях Курилов не знает. Согласились. Играют. Курилову опять повезло: отыграл у генерал-лейтенанта его лошадей и экипаж.
У генерала одна надёжа — на свою одёжу. Снимает генерал лейтенант с себя генеральскую фуражку, эполеты, мундир, шаровары с лампасами и лакированные сапоги. — «Ставлю всю свою эту амуницию за 50 рублей». — Курилов согласился и отыграл у генерала его амуницию. Отдал ему свою рваную шинель и сапоги, надел на себя полную генеральскую амуницию — и в самом деле стал похож на генерала.
Проигравшийся генерал-лейтенант спит мертвецким сном (после выпитого коньяку), а у Курилова и хмель прошел от привалившего счастья. Призвал первым долгом своего нового кучера: — «Как тебя зовут?» — «Иван». — «Известно тебе, что я отыграл у твоего барина его лошадей и экипаж? Ты теперь должен меня слушать во всем так же, как своего прежнего барина!» «Слушаю, Ваше Высокопревосходительство!» — «Так вот, завтра в 5 часов утра подай мне лошадей и поедем в Рязанскую губернию!»
Курилов начал еще раз пересчитывать свои деньги. Ночь скоро прошла, и кучер подал лошадей. Проигравшийся генерал-лейтенант все еще спит. Взял Курилов десятирублевую бумажку, засунул ему за голенище: «Пускай, дескать, хоть за номер расплатится!» — Сел в коляску и уехал.
Приезжает он в город Николаевск. Въехали в город. Генерал Курилов подзывает к себе пальцем первого попавшегося городового. Тот на цыпочках бежит. — «Где здесь самонаилучшие номера?» — «А вот там на пригорке держит самонаилучшие номера граф». — «Кучер, поезжай туда!»