Великосветский переполох

Лэйтон Эдит

— Аннабелла, — сказал он и, останавливая ее, осторожно коснулся локтя, — послушай. Я знаю, как все это мучительно для тебя, и я бы сделал все, чтобы избавить тебя от этого.

— Но ведь ты все сделал, не так ли? — спросила она с горькой улыбкой. — Ты сделал все, чтобы избавить меня от этого. Это я должна извиниться, что расстроила твои планы. До свидания. Мне действительно пора ехать.

Она резко отдернула руку и стала подниматься в карету. Отец закрыл дверцу, потом повернулся и твердой походкой, не спеша пошел по дорожке к своему второму дому. Только тогда она откинулась на сиденье, чувствуя головокружение и ощущая себя такой же слабой, как во время болезни несколько месяцев

назад. Она не позволяла себе полностью принимать то, что только что произошло, пока ее отец не скрылся в доме и за ним не закрылась дверь особняка.

Тогда она еще немножко поплакала.

— Миледи? — спросил кучер, когда увидел, что его хозяйка успокоилась. — Мы едем домой?

— Нет! — воскликнула она, но никак не могла придумать, куда бы отправиться. Аннабелла еще не готова была встретиться со своим миром. Тем более что она совсем не приблизилась к решению той задачи, которая стояла перед ней. — Вокруг парка, — вдруг приказала она кучеру. — Просто проедем вокруг Риджентс-парка, а потом я скажу, куда ехать дальше.

Но когда карета дважды медленно объехала парк, она все еще не нашла решения. Весь лондонский свет проезжал и прогуливался пешком мимо окон ее кареты, но Аннабелла никого не замечала. Она сидела, откинувшись на подушки и глубоко погрузившись в свои мысли. День медленно угасал. К завтрашнему утру она должна принять решение, но у нее не было ни малейшего шанса это сделать.

Аннабелла Пелем попыталась успокоиться. Прежде всего ей нужно было избавиться от того потрясения, которое она только что испытала. С огромным усилием Аннабелла попыталась запрятать эту ошеломительную правду в самый дальний уголок своей памяти, убеждая себя, что она ничего не может с этим поделать, кроме того, что уже сделала. Может быть, со временем она научится жить, примирившись со всем этим, и не судить так строго, но сейчас ей нужно на время забыть об этом. Это прошлое, и его нельзя изменить. Сейчас она должна отвести опасность, нависшую над ее новой жизнью и семьей. Белла могла справиться со многим, но она была здравомыслящим человеком. Речь шла о шантаже со стороны бесчестного негодяя — а с этим она никогда не сталкивалась. Ей нужен был союзник, который мог бы обрисовать перспективу или дать хороший совет и в то же время сохранить все это в тайне. Но кто? У нее не было подруг, поэтому первым ее порывом было обратиться к сильному мужчине. У нее было много старых поклонников и целый список бывших ухажеров, но она отказалась от мысли обратиться к кому-либо из них — не могла и не хотела. Это будет похоже на измену, а на подобное при всех других своих недостатках она была неспособна.

Она снова проанализировала все факты. В течение многих лет не только отец, но и мать лгали ей. Об этом сейчас не нужно думать. «Факты, — отругала себя Аннабелла. — Только факты!»

Фактом было то, что мужчина требует деньги за сохранение тайны о противозаконной жизни, которую он вел с матерью ее мужа. Аннабелла поежилась, подумав о том, что этот негодяй некоторым образом похож на ее отца. Нет, сказала себе она, по крайней мере ее собственный отец лгал только ей… «Факты, Аннабелла!» — напомнила она себе, только факты, имеющие отношение к делу.

Она подумала о любовнике своей свекрови и вновь пришла к выводу, что если дать ему денег — это проблемы не решит. Его необходимо напугать. Только это подействует. Но чем она может ему пригрозить? Ему, очевидно, на все наплевать, кроме собственных удовольствий, а самое большое удовольствие ему приносят деньги.

«Тайны», — подумала она, прислонив вдруг заболевшую голову к прохладному стеклу окна кареты. Неожиданно ее жизнь оказалась опутана целой паутиной различных

тайн. Ложь и снова ложь. Она совершала плохие поступки в своей жизни и не станет этого отрицать, но у нее есть свой кодекс чести, и она никогда не обманывала, с гордостью подумала Белла и улыбнулась. Нет, она тоже обманывала — во всех тех случаях, когда это было ей выгодно. Поэтому она должна сама справиться с этим человеком. Но как она ни старалась, не могла придумать, каким образом можно это сделать: либо убив его, либо заплатив ему?

Она постучала кучеру.

— Домой, — сказала она. — Теперь пора ехать домой.

Когда Аннабелла вошла в дом, Майлс прервал разговор с лакеем и обернулся к двери. Он подошел к жене, в его светлых глазах, которые изучающе разглядывали ее, сквозила озабоченность.

— С тобой все в порядке? Ты не разболелась? — спросил он, беря ее за руку и заглядывая в глаза.

— Нет, уверяю тебя, со мной все в порядке.

— Тогда где же ты была?

— У меня было неотложное дело, — ответила она.

Его губы сжались, взгляд заискрился холодом. Она отшатнулась в удивлении. Никогда раньше она не видела его в гневе. Но сейчас он, очевидно, едва сдерживал свое раздражение.

— В таком случае мне надо тебе кое-что сказать, дорогая, — процедил он сквозь зубы. — Будь любезна зайти ко мне в кабинет.

Только тогда она заметила, что слуги собрались в конце коридора и смотрят на нее. Она взглянула на высокие напольные часы в футляре и закусила нижнюю губу. Она и понятия не имела, сколько времени прошло с момента ее ухода, теперь она увидела, что отсутствовала несколько часов.

— Где ты была? — требовательно спросил он, как толь-ко они остались наедине.

— Я ездила навестить отца, — ответила Аннабелла, садясь рядом с его столом. Она стягивала перчатки, делая вид, что всецело поглощена этим занятием, чтобы избежать его раздраженного взгляда.

— Нет, — произнес он медленно, — там тебя не было. Туда я отправился в первую очередь, когда обнаружилось, что ты исчезла, никому не сообщив, куда именно ты направилась.

— Разве дворецкий не сказал, где я? — спросила она, подняв голову и удивленно глядя на мужа.

— Мистера Дина также не было, и никто в доме не знал, где он. Твоя матушка все еще здесь. Она сказала, что слишком волнуется и уедет домой, только когда ты вернешься. Она с Камиллой наверху, и она очень беспокоится о тебе. Моей матери пришлось удалиться в свою комнату с головной болью.

Он барабанил пальцами по спинке стула, пристально глядя на нее и, очевидно, не зная, что сказать.

— Аннабелла, ты… — Он запнулся и изменил свой курс. — Я никогда не ухожу, не предупредив тебя. Я теперь семейный человек и понимаю, что невнимание к другим как минимум бестактно. — Он уткнулся наугад в какие-то бумаги на столе, но перемешал их одной рукой и произнес: — Хотя, должен признать, я мог бы и скрыть от тебя, если бы совершал что-то, что, на мой взгляд, могло бы тебя расстроить.

Она смотрела на его деревянную спину.

— И это «что-то» могло означать?.. — спросила она притворно непринужденно, стараясь скрыть свои опасения.

— Встречу с другой женщиной, — ответил он так же непринужденно. — Итак, объясни, чем ты занималась и почему ты мне все еще ничего не рассказала?

Он повернулся и посмотрел на нее в ожидании ответа.

Она увидела выражение его лица и почувствовала, что по затылку у нее пробежали мурашки. Это не был ее спокойный, дружелюбный муж. Ее всегда восхищала его твердая челюсть, но она никогда не видела ее гневно сжатой. Теперь его яркие глаза не светились любовью или восхищением, в них был лишь холод. Майлс смотрел на нее словно через стекло.