Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры
Шрифт:
Неподалеку забрезжил темный силуэт. Авенир приподнялся, взял на изготовку «граблю», другая рука сжала кинжал. «А ведь я один, остальные небоеспособны». В свет вышел бородатый худощавый карлик. Седые волосы доходят до колен, голову венчает серебристый обруч, сморщенная рука мертвой хваткой вцепилась в посошок.
– Пригласи уж старичка у огонька погреться?
Юноша с подозрением посмотрел на коротышку. Если и дух, то благородный. Домовенок беглый, или лесовичок. Вот только леса не видать, куда взгляд ни брось.
– Проходи, дедушка.
Бородач подошел, уселся на появившееся из ниоткуда бревнышко.
– Приму с радостью, внучек. Не велят боги от даров отказываться.
Дед жевал вяленую конину, щавель и сочный хвощ, а чаровник гадал, откуда же он взялся в этом нелюдимом месте. Мужичок наелся, отёр губы полотняным рукавом.
– Благодарствую, мальчик. Редко кто до меня доходит. А и доходят – не привечают. За такую заботу, позволь оказать и тебе услугу. Спрашивай любой вопрос, ответу-совету не пожалею, поделюсь всем, что знаю.
Авенир поклонился:
– Спасибо, дедушка. Рад бы спросить, да в голову вопрос не идет. Сам расскажи, что считаешь нужным.
Старик расплылся в улыбке, синие глаза превратились в узкие щелочки, довольно протянул:
– Молодчи-и-и-к. Умный ты какой, недаром говорят – мал, да удал. Так ответил бы на один вопрос, а теперь расскажу, что знаю. Только раз голова на плечах есть, объяснять не буду, сам дойдешь. Ответ первый: вы на Марсовом поле. Ответ второй: выбрал оружие под стать себе. Ответ третий: не воин и не колдун, копай глубже. А за то, что так ты меня яствами уважил, вот тебе свистулька. Станет невмоготу, зови. С любой земли услышу, советом помогу. Бывай, внучек.
Лесовик зашел в костер. Тот ярко вспыхнул, а когда «зайцы» в глазах прошли, то юноша с удивлением увидел, что на окоеме забрезжила красная полоска. «Какой сон яркий, давно же я их не видел».
Пармен разлепил глаза, Марх повернулся на бок и, скатившись с колеса, ударился скулой о камень. На щеке надулось синеватое пятнышко. Авенир раздал каждому по куску овечьей брынзы и лепешке.
Тень от телеги укоротилась, мулу соорудили навес и остановились на привал. Стало жарко, пот струился по телу крупными солеными каплями. Одежда намокла и складка заколола бок. Волхв прислонил руку, нащупал в нательном карманце округлый предмет. Юноша извлек на свет крохотную берестяную свирель, в голове сложилась картина. Синеглазный старик с посохом, обручем и свирелью. В рассказах говорилось о перехожих каликах, кладезях мудрости, совершенных владетелях природной магии. Если это был не сон, значит и ответы его имеют смысл. Впервые за три дня, Авенир сам обратился к Марху:
– Слышал что-нибудь о Марсовом поле?
Тарсянин прочистил горло, тихо сглотнул:
– Это алодь близ Манохи. Довольно большая – обычно на день-два пешего пути. На таких местах собирались войска для битв, для кулачных побоищ. Но это просто солончак, вымершая земля.
Юноша пригубил мех. Кисловато-солоноватая жидкость на вкус была не ахти, но жажду утоляла хорошо.
– Ты проходил раньше этот солончак? За сколько дней?
Тарсянин откинулся на подстилку, взгляд блуждал по навесу. Авенир, подавляя усмешку,
– Лет восемь. А может и двенадцать тому назад. Я путешествовал по миру, перешел горный перевал. Меня обогрели монахи из Элхои. Дальше отправился тем же путем, что и сейчас. Познакомился с Джабалем. Он тогда еще был поменьше. А солончак я прошагал за день-два. Дальше до караванного пути рукой подать. Идти легко – дорога прямая, поселения и городки на каждом шагу. И народ незлобивый.
Волхв прервал ушедшего в размышления Марха:
– А шёл один?
Воин непонимающе уставился на юношу, кивнул.
Авенир испытал волнительное ощущение разгаданной загадки, вскочил, лихорадочно затряс руками:
– Мы кружим уже три дня. Ты, конечно, не мул, побыстрее будешь. Но и мы уже должны были выйти. Солончак, конечно, мог разрастись. Хотя у меня другая мысль. Это – Марсово поле. Заколдованное. Возможно, здесь наложена кружевная плеть, или какой-нибудь «обмани-глаз». Потому кровь вскипает и сердце на битву просится. Место влияет. Ты когда шел один, воевать ведь не с кем было?
– Так обезвредь эту… плеть и идем дальше.
Юноша поник, упал на колени, начал изо всей мочи тереть затылок.
– Это не просто бранное поле. Чую. Тут сила большая нужна. Боюсь нас уничтожить. Если же не плеть, а заклятие, то мы под ним уже. Его изнутри не уничтожить. Только если…
– Если что? – Марх почти кричал, проникшись душевными переживаниями Авенира.
– Заклятие можно снять, если удержаться от действий, его подкрепляющих. Например, мы подрались, но не убили друг друга. Значит, на нас оно не действует. Почти. Но, – юноша собрался с мыслями, – это заклятие места. И оно влияет на всех проходящих. А если мы и вырвемся, то после нас поле расширится еще больше.
– Так что делать?
– Самое главное – не давать тебе Кото. У этого ятагана черная душа. Хоть он и освобожден от демонических сил, но тебе нужно подчинить его волю своей.
– А дальше?
Чаровник думал. Откуда-то он знал, что делать. Без трепета, без переживаний и дум изрек:
– Дождемся вечерних мар.
Солнце уже скатывалось за виднокрай, тени удлинились. Авенир достал кисть, широко взмахнул и принялся выписывать пируэты. Марх с Парменом находились неподалеку, мула стреножили, из повозки выгрузили все тюки. Поднявшийся ветер доносил до мужчин вдохновенную песнь:
– «Проклятья веков, полночные тайны
Развеются лентою чистого неба
Круги Зортзиара, сил необычайных
Да явят нам правду земли непотребной…»
Кисть колыхалась, оставляя прозрачное, едва уловимое свечение. В воздухе формировался затейливый рисунок. Юноша что-то бормотал, глаза закрыты, двигается духом. «Танец» закончился и символ, спустя несколько мгновений, растворился. Волхв опустил голову, шумно дышал, руки упер в колени.
– И что должно произойти?
Сабельщик уловил во взгляде парня растерянность. Авенир разогнулся: