Вельмата. Длинные тени

Моденская Алёна

— А мне кажется, они миленькие, — растянулась в улыбке Настя. — И место самое подходящее. Эту клумбу ведь бабушка Алина сама сделала, своими руками. Не смотри, что простой регистраторшей в морге всю жизнь проработала. Зато к ландшафтному дизайну талант.

Тётя Римма только кивала с приклеенной улыбкой. Вернее, улыбякой. Напоминание о месте, где трудилась почившая Настина двоюродная бабуля, всегда заставляло соседей вспотеть.

Но тётя Римма, похоже, была настроена на солидный разговор.

Поэтому она опять растянулась в улыбяке и пошла в атаку:

— А колючую проволоку под забором ты когда натянула?

— Я? — притворно округлила глаза Настя. — Нет, вы что. Она уже давно там.

— Это от бродячих собак, да? — маневрировала тётя Римма.

— И от них тоже. — Настя мило улыбнулась.

Улыбяка против улыбяки.

— Но ведь и домашние могут задеть, — как бы озабоченно произнесла тётя Римма. — У Котовых-то вон собаки везде бегают.

— Так пусть они за ними смотрят. Собака — это тоже ответственность, — с самым серьёзным поучительным видом проговорила Настя.

— Да, да, — кивала тётя Римма. — Но ведь если подумать, что такого страшного произойдёт, если собачка пописает на цветочек?

— Ничего, разумеется, — с готовностью поддакнула Настя. — У меня, правда, тыквы прямо на земле лежат. Кстати, а давайте, я вам тыкву подарю?

— Ой, ну что ты! Не нужно! — замахала руками тётя Римма.

— Как это — не нужно? Вы же мне вон сколько всего приносите. А так будет — от нашего огорода вашему. Тем более, куда мне одной столько тыкв? Я завтра занесу, да?

Тётя Римма что-то невнятно промямлила и выскользнула в коридор.

— До завтра! — жизнерадостно произнесла Настя ей вслед.

— Да, да. До завтра, — донеслось с лестницы, по которой уже спускалась тётя Римма.

Настя закрыла дверь и, продолжая улыбаться, привалилась к ней спиной. Гошка, стоя в проходе у кухонной двери, одобрительно аплодировал.

— Пописает на цветочек, — ухмыляясь, повторила Настя. — Ну, если на твой цветочек, то пожалуйста. Сколько угодно.

Настя толкнула носком пакет, и из него по полу со стуком покатились подгнившие яблочки из сада тёти Риммы.

— Хороший компост из вас получится, — проговорила Настя, собирая яблоки и запихивая их обратно, к нитратным кабачкам и огурчикам. — Глифосатные вы мои. Тьфу, что я несу. Какие ещё мои. Спасибо, не надо.

Завязав ручки пакета узлом, Настя села на холодный дощатый пол. Давно не крашенный. И обои пожелтели и начали отставать. А на ремонт денег нет. Вот поэтому соседи из мерзкой притворной жалости тащат ей свои отравленные урожаи — считают нищебродкой, которой по какой-то несправедливой причине досталась квартира. Правда, в разваливающемся доме, далеко за Щербинками, в не самом благополучном микрорайоне.

— Да, я злюка, —

твёрдо произнесла Настя, глядя на снисходительно улыбающегося Гошку. — И ты знаешь, почему я такая. Или ты думаешь, я собак не люблю?

Настя упёрлась локтями в колени, а подбородком в ладони. Попыталась сосредоточиться и представить рядом с Гошкой Беляшика. Светлый пёсик с хвостиком-колечком мелькнул и тут же пропал.

— Это потому, что он умер не здесь, а в Сарове, — объяснила Настя Гошке. Хотя он и так всё знал. — Не надо было его там оставлять. Сашка его никогда не любила, вот и выпустила. Все дворы машинами заполнены.

Глаза щипало, Настя тёрла их большими пальцами. По плечам и спине пробежало мягкое прикосновение, как от Гошкиных ладоней.

— Да не реву я, — всхлипнула Настя. — Просто Беляшика нет, а они свою псарню выпускают просто так бегать под окнами.

На полу сидеть всё-таки холодно. Пришлось вставать и садиться дописывать обзор по ценам на недвижимость. Потом ещё «жильцов» покормить и в себя хоть что-нибудь запихнуть. От тянущих воспоминаний о Беляшике аппетит всегда напрочь пропадал.

Утром Настя сварила остатки какао — в кои-то веки решила потратить побольше газа из баллона. Специально открыла окно, чтобы порадовать ароматом бегущих на работу соседей. Ей-то повезло работать из дома. Можно, например, делать перерыв и идти поливать палисадник. Хотя эту процедуру Настя всегда терпеть не могла, но теперь из-за светящихся декоративных черепушек из шланга с балкона цветы тоже не полить. Вдруг вода на светильники попадёт, и они сломаются. Может, зонтик соорудить? А то осень, дожди.

Хотя тут, похоже, и дождя не нужно. Настя с лейками спустилась вниз, прошла через калитку на свою часть палисадника. Оказалось, одна из палок с черепом валялась на земле у клумбы.

Громко высказывая всё, что думает о вандалах, Настя приладила палку обратно. Выпрямилась и осмотрела россыпь ярких тыкв.

— Почто тебе столько? — спросила из-за забора громогласная баба Юля, опираясь на рукоятку грабель.

— Доброе утро, — отозвалась Настя, перелезая через бахчу. — Сама не знаю, если честно. Просто решила в первый раз вырастить что-то съедобное.

— Ну, у тебя хорошо получилось, — золотозубо рассмеялась бабуля.

— Хотите, подарю парочку?

— Нет уж, спасибо. Их Котовские псины вовсю метили, пока ты проволоку не натянула.

— Тс-с! — приложила палец к губам Настя. — Она тут уже давно.

— Понятно, — закивала баба Юля. — А приятели твои хороши. Симпатяги. Жаль, не поют.

Бабуля указала садовой рукавицей на черепа на палках. Настя улыбнулась и вернулась к тыквам, а баба Юля стала сгребать шуршащую сухую листву.