Вельяминовы. Начало пути. Книга 2
Шрифт:
— Перьев-то, наверное, тоже тут не носят.
— Зато необычно, — Марта привлекла к себе сына, и сказала: «Ну, спасибо, что со Стивеном шлейф несете, ты там за ним присматривай, чтобы не упал».
Ребенок поднял голову вверх и весело сказал: «Марта замуж!»
Марфа потрепала его по голове и оглядела зятя. «А ты, Михайло Данилович, тоже у нас красавец, каких поискать, ну, да ты сам это знаешь».
Мужчина покраснел и что-то пробормотал.
Марфа открыла тяжелую дверь и, обернувшись, увидев внучку, на мгновение застыла — темные волосы девушки украшали золотые, бронзовые, алые
— Даймё, — сердито подумала Марфа, торопясь в церковь. «Слава Богу, что Виллем вовремя там появился». Она вдруг вспомнила, как день за днем, до венчания, находила на дворе усадьбы Кроу перья, и, подняв голову вверх, помахала рукой соколу, что сидел посередине стаи птиц, удобно расположившейся на крыше.
— Покажи-ка шпагу, Майкл, — попросил адмирал зятя. За свадебным столом было шумно, и Волк, улыбнувшись, сказал: «Да она совсем простая, адмирал».
Марфа бросила один взгляд на изысканный, отделанный черненым серебром эфес и задумчиво проговорила: «Смотрю я на тебя, дорогой зять, и думаю, — ох, и непрост у нас Майкл Вулф, ох, и непрост».
Тонкие губы усмехнулись и Волк, налив теще вина, ответил:
— Знаете, в Японии ведь пышное не любят, там скромность в почете. Ну, я же стихи тамошние вам читал, конечно, сложно их хорошо перевести, но от европейских они очень отличаются. Хотя Тео мне «Астрофила и Стеллу» дала, — прекрасно написано. И Шекспира я купил, всего, что издали, как раз до Рождества мне его хватит.
— Дэниел, — он кивнул на сына, — тоже самую простую шпагу выбрал, ну да ему семнадцать, в его возрасте вообще не пристало оружием щеголять.
— Кстати, о шпагах, — Марфа повернулась к сыну. — А кузен Ник когда приходил, какая у него шпага была?
— Ты же у меня спрашивала, — удивился Питер, отрезая себе огромный кусок паштета.
«Точно, как отец его, — смешливо подумала Марфа, — Петя тоже любил поесть, и еще как».
— Я к тому, что, может, ты запомнил — у него обыкновенный эфес на шпаге был, или с украшениями? — терпеливо продолжила Марфа.
— Я не ювелир, и не оружейник, — удивился Питер, — с чего бы мне на его шпагу смотреть. Камзол у него был не в Англии сшит, это точно. Покрой континентальный, но не итальянский, — юноша задумался, — не знаю, простой очень, но изящный. Может быть, из Нижних Земель. Ткань точно оттуда, я эту шерсть из Брюгге издали узнаю.
— А в Новый Свет ее возят? Ну, шерсть эту? — заинтересовалась Марфа.
— Разумеется, — Питер взглянул на полупустую тарелку и попросил Дэниела, что сидел рядом: — Ветчины мне передай, пожалуйста.
— Эту шерсть куда только не возят, матушка, — улыбнулся Питер. — Я ей сам торгую, она дорогая, но очень хорошего качества, ноская.
— Ну ладно, — вздохнула Марфа и шепнула Виллему: «Лодка-то готова?»
— А как же, — неслышно ответил адмирал. «С пологом, коврами, жаровня там разожжена — все же вечер, ну и вино, конечно. И в доме все есть — как ты и просила, чтобы девочке к очагу завтра не вставать.
— А ты когда женишься? — вдруг спросил Дэниел у Питера.
— Через два года, — спокойно ответил тот, расправляясь с ветчиной. «Я уже и кольцо купил, сейчас покажу»
— А через
— Через два года, может, такой скидки не будет, — спокойно ответил Питер. «Тут ведь как — камни, они после коронации в цене падают, придворные уже себе заказали все, что хотели, рынок стоит.
— Ну, женятся люди, конечно, вон, как Николас, — он показал на юношу, что сидел с Мартой во главе стола, — но все равно, золото сейчас подешевело. Тем более, Николас у того ювелира свои слитки продавал, и Марте кольцо там же брал, так что если все посчитать — даже через два года я выгодней не куплю. Ну, если только ты там, в Новом Свете на сокровища Эльдорадо не наткнешься, — Питер рассмеялся и достал из кармана маленький, бархатный мешочек.
— Да уж не думаю, — Дэниел посмотрел на смуглую, изящную ладонь дяди, и, после долгого молчания, спросил: «Это, какого же он размера?».
Питер наклонил голову: «Алмаз с кофейное зерно, маленький. А вокруг — он указал на коричневато-золотистые камни, — это топазы, индийские. Ну, это так — он улыбнулся, — после того, как у нас сын родится, я ей, конечно что-то побольше подарю».
— А если она тебе откажет? — поинтересовался Дэниел.
Питер поперхнулся, и, отпив вина, рассмеявшись, сказал: «Мне, дорогой племянник, не отказывают».
Лодочник, что высадил молодую пару на дептфордской пристани, поднял голову и присвистнул: «Тридцать лет людей по Темзе вожу, а чтобы на ней столько птиц было, — не видел!»
Огромная стая застилала собой закатное небо, и Марта, обернувшись, рассмеявшись, поднялась на цыпочки, шепнула мужу: «Они мешать не будут, они радуются просто».
Муж поднес ее руку к губам и весело сказал: «Да пусть летают, конечно, мне их еще лет пятьдесят видеть, а то и больше, думаю».
Марта рассмеялась и, завидев уютный домик в конце улицы, заявила: «Вот, это наш!»
— Откуда ты знаешь? — удивился Николас.
— Так розы же, — указала жена на два пышных куста, у калитки.
— Не было их тут, — недоверчиво пробормотал юноша, — да и октябрь на дворе, они отцвели давно.
— Ну это у кого как, — лукаво ответила девушка. Николас взглянул на ее легкую улыбку, и внезапно, — Марта ахнула, — поднял ее на руки.
— Чтобы все было, как положено, — сказал он, целуя жену, перенося ее через порог.
Дверь захлопнулась.
Из стаи птиц, что кружила над Дептфордом, над верфями, над медленной, широкой Темзой, вырвался мощный, красивый сокол, и, опустился на крышу дома. Белая чайка села рядом с ним, и птицы, сложив крылья, застыли, — глядя на играющую бронзой воду реки неподалеку.
Высокая, стройная девушка в простом коричневом платье и белом переднике покопалась в плетеной корзине и велела зеленщику: «Лука — два фунта, фунт пастернака и моркови, — она задумалась, — ну штук пять дайте». Она подставила свою корзину, и зеленщик, принимая от нее медь, широко улыбаясь, сказал: «У Чарли первый зуб вылез».
— Ну, какой молодец! — рассмеялась девушка. «Поклон вашей хозяйке передавайте тогда и мальчика поцелуйте».
— Мне тоже пастернака — раздался звонкий голос сзади. «Два фунта дайте, пожалуйста».