Вельяминовы. За горизонт. Книга 2
Шрифт:
Аккуратно потушив окурок, Марта поднялась. Поймав взгляд Иосифа, она указала глазами на дверь. Мимолетно коснувшись крестика на шее, Марта нажала на медную ручку. Холодный ветер ударил ей в лицо, взметнув волосы. Отворачиваясь от столбов пыли, она застучала каблуками к автобусной остановке.
Иосиф Кардозо еще не видел младшего брата или отчима, но юноша знал, что они вернулись в Буэнос-Айрес. Тетя Марта коротко рассказала ему о случившемся в северных джунглях. Иосиф не сомневался, что на эстансии обретался
Шурша газетой, он одним глазом следил за пока безлюдной автобусной остановкой. Тетя Марта восседала на одинокой скамейке, зажав под мышкой ридикюль. Иосиф искренне надеялся, что дело обойдется без стрельбы:
– Но если Эйхман успел получить весточку от фон Рабе… – по спине пробежал холодок, – он может посчитать тетю Марту подсадной уткой, кем она и является… – судя по обычному поведению Эйхмана, он пока ничего не знал о пожаре на эстансии и бегстве Максимилиана:
– Он может играть, – напоминал себе Иосиф, – как играл проклятый старик, Вебер… – у лавки Вебера торчали крепкие ребята в потрепанных костюмах, жующие американскую жвачку. Даже речи не шло о том, чтобы похитить ювелира и вывезти его в Израиль:
– Иначе все закончится местной тюрьмой для нас… – со значением сказал Коротышка на совещании, – и провалом порученной нам миссии. Мы здесь не затем, чтобы гоняться за тенями. У нас есть четкая цель… – четкая цель должна была появиться в калитке для персонала фабрики через несколько минут.
Рассматривая фото из досье Эйхмана военных лет и нынешние снимки, сделанные наружным наблюдением, они поняли, что нацист нисколько не изменился. Иосиф, единственный из оперативников, пребывая в обличье отца Мендеса, видел Эйхмана вблизи:
– Мерзавец округлился от сытой жизни… – юноша поморщился, – ничего, сегодня он окажется в наших руках… – следуя рекомендациям, полученным от Рауффа, Иосиф познакомился с его аргентинскими приятелями. Кроме Эйхмана, он больше никого не узнал:
– Мы следим за человеком, похожим на Менгеле… – он передернулся, – но это может быть вовсе не Менгеле. Он врач, он мог сделать пластические операции… – через операции могли пройти и здешние дружки Рауффа. Никто из новых знакомцев Иосифа не распространялся о военном прошлом:
– В СС служили миллионы людей, – говорил себе юноша, – сотни тысяч работали в лагерях. Кое-кого судили и казнили после войны, но это капля в море… – он понимал, что имеет дело с людьми, живущими по фальшивым документам:
– То есть теперь по настоящим, – поправил себя Иосиф, – у Эйхмана аргентинское гражданство… – по словам тети Марты, отчим и Шмуэль остановились в хорошей гостинице в центре города:
– С нами они не встретятся по соображениям безопасности, – вздохнула женщина, – они один раз набрали номер, – она положила руку на телефонный аппарат на безопасной квартире, – я им звоню из городских будок. Они в любом случае, заняты и с нами не столкнутся… – Иосифу было жаль погибшего дядю Мишеля, однако юноша невольно подумал о Хане:
– Она
– Пай-мальчик сорвался с цепи. Адель, наверняка, ему мало что позволяет, она занята только карьерой. Ничего, я не жадный, от Ханы не убудет… – вспомнив о девушках, он хмыкнул:
– Хорошо, что пиявка отправляется в Западный Берлин. Можно навещать Лондон без риска нарваться на ее унылый взгляд… – Иосиф едва не пропустил шуршание шин городского автобуса. Потрепанный темно-зеленый форд с шипением раскрыл двери, загородив от Иосифа собравшихся на остановке. Отец Мендес пришел в кафе в гражданском костюме:
– У меня есть бинокль… – бросив на столик мелочь, он подхватил холщовую студенческую сумку, – мне нельзя показываться на глаза Эйхману… – когда Иосиф толкнул дверь кафе, автобус отошел от остановки. Юноша замер. Тетя Марта сидела на лавочке.
Оглядевшись по сторонам, перейдя улицу, Иосиф сделал вид, что рассматривает наклеенное на шиферную стенку расписание городского транспорта. Сзади раздался тихий шепот тети Марты:
– Он не вышел с фабрики. Либо вышел, но воспользовался неизвестным нам путем… – насколько они знали, проходная была всего одна:
– Эйхман давно здесь работает, он мог вынырнуть в неприметную дверь… – у Иосифа скрутило живот, – фон Рабе предупредил его о возможной слежке. Он, наверняка, сейчас в бегах… – юноша отозвался:
– Надо звонить Коротышке, пусть отменяет операцию. Эйхмана мы больше не найдем… – зеленые глаза тети Марты были спокойны. Женщина отозвалась:
– Нет. Следующий автобус придет без четверти шесть. Эйхман мог задержаться на работе. Я его дождусь, а ты езжай, предупреди группу захвата… – Иосиф покачал головой:
– Эйхман сейчас далеко отсюда… – закурив, женщина вернулась на скамейку. По улице проезжали редкие машины. Иосиф понял, что почти ожидает шквала выстрелов, из какого-нибудь невидного автомобиля:
– Тетя Марта… – умоляюще сказал он, – опасно здесь оставаться. Поймать Эйхмана невозможно… – она отрезала:
– Я не знаю такого слова. Операция продолжается, под мою ответственность. Шагом марш выполнять задание, капитан Кардозо…
Буркнув что-то себе под нос, Иосиф пошел к припаркованному рядом с кафе опелю.
В последний раз Марта видела Эйхмана ровно шестнадцать лет назад.
В апреле сорок четвертого года старший фон Рабе устроил на вилле в Шарлоттенбурге большой прием в честь дня рождения фюрера:
– Максимилиан и его приятели с Принц-Альбрехтштрассе носили парадную форму СС, – вспомнила Марта, – Эйхман привез роскошные корзины роз для меня и Эммы…
На белоснежных лепестках цветов, казалось, еще дрожали капельки росы. Парк виллы украсили светильниками, на гранитной террасе накрыли столы с аперитивом и закусками: