Вена. История. Легенды. Предания
Шрифт:
Переноса праха Наполеона II в Париж добивался еще Наполеон III, но безуспешно. Отказывая ему, император Франц-Иосиф утверждал, что сын Марии-Луизы умер в Австрии, в Шёнбруннском замке, а значит, и покоиться он должен в Австрии, между гробницами своей матери и деда.
Лишь в 1938 году, после аннексии Австрии Германией, Отто Абец, помощник Иоахима фон Риббентропа и его личный представитель в Париже, решил вернуться к идее перезахоронения, в надежде на то, что это укрепит отношения Германии и Франции. Но тогда это предложение не нашло никакого отклика ни в Вене, ни в Берлине, ни в Париже. После разгрома Франции, в 1940 году, Отто Абец, ставший германским послом при правительстве Виши, вновь начал разговоры
— Это оскорбительно, так не доверять мне, когда у меня такие хорошие намерения!
Процедура перезахоронения выглядела следующим образом. Сначала была вскрыта гробница в знаменитой Капуцинеркирхе, потом торжественный кортеж двинулся к Западному вокзалу Вены. В суровой и даже немного мистической обстановке останки сына Наполеона были погружены на специальный поезд и под сильной охраной отправлены в Париж. Во французскую столицу кортеж прибыл в субботу, 14 декабря, почти в полночь. На Восточном вокзале Парижа останки были перегружены на орудийный лафет, и со всеми военными почестями их отправили в направлении Дома инвалидов. Холодный дождь, шедший в Париже, еще больше подчеркивал печальный характер происходившего. В Доме инвалидов уже были построены двести солдат республиканской гвардии с факелами в руках…
Таким образом, сын Наполеона оказался рядом со своим отцом. Однако его сердце так и осталось в Вене. Оно находится в часовне, стоящей справа от церкви Августинцев. Среди других серебряных урн урну с его сердцем легко найти по привязанной к ней сине-бело-красной ленточке…
Но это все произошло значительно позже, а пока вернемся к событиям ночи на 4 сентября 1823 года, когда в Шёнбрунне произошли очень странные события.
Часовой, охранявший замок, где в это время находился больной сын Наполеона, застрелил, как и следовало по инструкции, какого-то незнакомца, пытавшегося перелезть через каменную дворцовую ограду. Когда представители властей осмотрели труп убитого, у которого не было обнаружено никаких документов, полиция немедленно оцепила замок. Зачем? Никаких объяснений не последовало.
А потом, по настоятельной просьбе бывшей императрицы Марии-Луизы, тело убитого незнакомца почему-то похоронили в безымянной могиле на территории замка. Этот интригующий рассказ с некоторыми вариациями был не раз использован в литературе.
История эта вызывает массу вопросов. Например, почему вскоре после выстрела часового в Шёнбрунн вдруг прибыли дипломаты из… французского посольства? Зачем они потребовали, чтобы тело убитого ночью «нарушителя» передали им? Почему Мария-Луиза категорически отказалась выдать труп?
Некоторые историки
То, что Наполеон болезненно любил своего сына — ни для кого не секрет. То, что у Наполеона было несколько двойников, — тоже. Франсуа-Эжен Робо, самый известный из них, после отречения Наполеона вернулся в родную деревню. Там он и жил долгое время, всеми забытый. А вот летом 1818 года на деревенской улице появилась дорогая карета, и Робо после этого исчез.
Примерно в то же самое время люди, охранявшие Наполеона на острове Святой Елены, стали замечать, что их пленник как-то странно переменился. А вот в Вероне вдруг объявился некий господин Ревар, как две капли воды похожий на известные портреты Наполеона. Сходство это не осталось незамеченным, и этого Ревара сразу прозвали Императором.
Прошло пять лет, и 23 августа 1823 года в дверь Ревара постучал посыльный, который вручил ему скрепленное сургучной печатью письмо. Прочтя его, Ревар тут же все бросил и уехал из города.
Что с ним случилось далее, с достоверностью сказать невозможно. Однако некоторые историки связали его исчезновение с инцидентом в Шёнбрунне, произошедшим в ночь на 4 сентября все того же 1823 года.
В ту ночь в Шёнбрунне царила паника: сын Наполеона и Марии-Луизы очень тяжело заболел скарлатиной, а эта болезнь в то время весьма часто заканчивалась трагически. Выстрел, прозвучавший в ночи, в замке слышали все, кроме больного ребенка, забывшегося в тяжелом сне…
Глава девятая.
ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС
Французский дипломат Доминик де Прадт подсчитал, что «Австрия вела войну против Франции, прерывавшуюся лишь краткосрочными перемириями, более двадцати лет, с апреля 1793 года по март 1814 года».
В конце марта 1814 года войска союзников, в число которых входила и Австрия, вошли в Париж, а через несколько дней Наполеон отрекся от престола и был отправлен в ссылку на остров Эльба. После этого на французский трон вернулся представитель низвергнутой революцией династии Бурбонов — Людовик XVIII, брат казненного короля Людовика XVI.
Венский конгресс начался лишь 1 ноября 1814 года. Это выглядит странным: почему так поздно? Ведь в апреле — мае 1814 года русский император Александр I был, бесспорно, могущественнейшим из всех остальных правителей разоренной и обескровленной многолетними войнами Европы. Но как раз именно поэтому австрийцы и сделали все возможное, чтобы «отодвинуть» международное совещание, на котором европейская политическая элита должна была решить судьбу послевоенной Европы.
Осенью 1814 года красавица Вена, не забывшая еще грохота наполеоновских пушек и стука башмаков марширующих по ее улицам французских солдат, пышно встретила представителей России, Пруссии, Англии и других стран, в чьих руках находились судьба мира, «торжество добра и любви» и урегулирование всех европейских проблем, возникших после бушевавшего четверть века смерча под названием Великая французская революция.
В Вене собрались многочисленные делегации, и кого они только ни представляли! Это была блестящая и весьма пестрая толпа: два императора, две императрицы, пять королей, одна королева, два наследных принца, три великих герцогини, три принца крови, 215 глав княжеских домов, 32 германских светлости и высочества… Если прибавить к ним придворных, генералов, дипломатов, советников, секретарей, законных жен и вездесущих любовниц, шпионов и шпионок разного калибра, то всего, можно сказать, в Венском конгрессе принимало участие до семисот делегатов плюс около ста тысяч гостей.