Вендетта
Шрифт:
Мы тронулись в путь. Ехать было не слишком далеко, поэтому то я и выбрал поездку верхом. И прогуляюсь, и выясню в чём дело.
Когда мы подъехали к тому самому полю, которое было отдано под полигон, взрывы уже прекратились. Во всяком случае, за время нашей поездки не прозвучало ни одного. Выехав на специальную смотровую площадку, я спешился, оглядываясь по сторонам. Поле было словно перекопано. По нему ходил Ломоносов и палкой измерял глубину рытвин. За ним почти бежал какой-то мужик, которого я не помнил. Но, у Эйлера был карт-бланш в привлечении кадров, так что он мог кого-то уже заманить в свой университет. А вот и сам Эйлер, что-то сосредоточенно
— Оставайтесь здесь, — приказал я Бехтееву и гвардейцам и отправился прямиком к Эйлеру.
Он был очень увлекающейся натурой и его нужно было порой слегка поворачивать на правильную дорогу. Но, наверное, это была характерная черта любого гения, а в том, что Эйлер был гением, никто не сомневался. Подойдя поближе, с слегка нагнулся к нему и сильно понизив голос, почти шепотом спросил:
— Ну как, получилось? — Эйлер в это время смотрел на поле, и практически не обращал на меня внимания.
— Да, — ответил он рассеянно. — Но вещество получилось неустойчивое. Не думаю, что его можно применить в ударных запалах, хотя, если придумать, как его стабилизировать... — и тут он повернул голову в мою сторону. Пару раз моргнув, Эйлер вскочил. — Ваше величество.
— Доброе утро, — я улыбнулся. — Оно у всех началось сегодня очень рано, благодаря вам.
— Эм, — Эйлер задумался. — Наш небольшой эксперимент вас разбудил, ваше величество?
— Небольшой эксперимент? — я выглянул из-за его плеча. Как же это стремно не обладать ростом моего деда. Почти все мужчины или моего роста, или выше. — Если это небольшой эксперимент, то какой тогда большой? Можете не отвечать, это был риторический вопрос. А вот на этот вопрос потрудитесь ответить. Почему никто не предупредил меня и охрану дворца, что здесь небольшой эксперимент готовится?
— Мы не подумали, — Эйлер заметно сконфузился. — Просто не терпелось провести испытания...
— Что хотя бы испытывали? — я вздохнул. Няньку к ним что ли приставить какую.
— Вот, случайно удалось синтезировать это вещество, — и Эйлер осторожно высыпал на стол немного белых кристаллов с редкими серыми вкраплениями. — И сейчас мы проверяем, можно ли передать его в мастерские Тульского завода, или все-таки лучше поискать что-то другое...
Он продолжал говорить, а у меня перед глазами встала картинка: класс химии, немного таких кристаллов под каждой ножкой стула. Толька Иванов плюхается на стул, легкий взрыв, скорее просто треск с дымом, и он падает на пол, больше от неожиданности, а мы малолетние кретины ржем, потому что нам это кажется дико смешным. Эти кристаллы никогда не назовутся уже бертоллетовой солью. Потому что её синтезировал и испытал не тот человек, что в моем времени. Неужели они действительно способны сделать патрон и винтовку, которая будет этим патроном стрелять, или какие-то очень близкие аналоги? Но это невозможно! Или все-таки возможно?
— Вот что, продолжайте, — я кашлянул, пытаясь скрыть охватившее меня волнение. — Только в следующий раз, господин Эйлер, если не согласуете такие эксперименты, не обижайтесь.
— Конечно, ваше величество. Я все понимаю, этого больше не повториться.
— Да, гремучую ртуть попробуйте. А от этого не отказывайтесь. Эта штука тоже может найти применение, — и я пошел к ожидающему меня Бехтееву, стараясь не сглазить промелькнувшую безумную мысль.
Глава 17
Турок не любил бывать за границей. Он не любил Варшаву, недолюбливал Париж и просто ненавидел Киль,
Париж же вызывал у него двоякое чувство. С одной стороны, город казался ему в чём-то более неустроенным, чем другие европейские города, а с другой — его полностью устраивали люди, со многими из которых было довольно легко договориться. Не со всеми, понятное дело, но со многими. Да что далеко ходить, если уж сама королева, как и маркиза де Помпадур весьма охотно принимали драгоценные подарки в обмен на небольшие услуги, то что про других говорить?
Турок подошел к окну и посмотрел на улицу. Да, были среди окружения короля и порядочные люди, которые радели за своё Отечество, вот только долго они там не задерживались, уходя на второстепенные должности. К счастью, поручение Петра Фёдоровича не включало в себя попыток контактов именно с этими твердолобыми господами. Те, которые ему были нужны, очень охотно брали взятки, тем более, что Турок не просил у них ничего сверхъестественного, наоборот, его просьба могла принести в стремительно пустеющую казну немалые барыши, поэтому его миссия и заняла и должна была завершиться сегодня, хотя со дня его приезда в Париж прошло всего-ничего две недели.
Почти в каждой европейской столице и более-менее значимых городах Пётр Фёдорович велел купить дом, где поселились доверенные люди в основном выкормыши Ушакова с незначительным штатом прислуги. Деньгами не сорили и вели довольно скромную жизнь рантье, доход которых не поражал воображения. Кроме оценки общей обстановки в городах, о чём каждый из них делал обстоятельный ежемесячный отчёт Ушакову, который передавался в посольство, а далее посольской почтой в Петербург, в задачи этих «рантье» входило встречать вот таких вот гостей, как Турок и помогать им в их миссиях по мере своих возможностей.
— Как сильно всё меняется, даже и глазом не успеваешь моргнуть, а ведь ещё года не прошло, как государыня Елизавета Петровна преставилась, — в комнату, в которой Турок ждал своего гостя, вошел Калинин Пёрт Ильич, мелкопоместный дворянин из Твери, двадцати трех лет отроду. — Никогда бы не подумал ранее, что в такой интересной ситуации окажусь. И шпион — не шпион. Разве же так шпионят, сплетни по паркам прогулочным да по салонам средней паршивости собирая?
— Пётр Фёдорович любит оценивать информацию, которая поступает к нему из многих источников, — Турок продолжал смотреть в окно. — Он говорит, что только таким образом может получить истинную картину происходящего.
— А не испить ли нам чайку, Андрей Иванович? — Калинин понятия не имел, что за задание выполнял Турок. На этот раз всё проходило в строжайшей тайне, даже от него. Не то, чтобы он сильно расстраивался из-за этого, Ушаков хорошо своих птенцов воспитывал, и они прекрасно знали, что за понятие такое «секретно». Но любопытство полностью подавить не удавалось, тем более, что в последнюю неделю ничего не происходило.
— Почему бы и нет, — Турок повернулся к Калинину и усмехнулся. Любопытство последнего было такими большими буквами на лбу написано, что даже особо напрягаться не пришлось, чтобы это любопытство выявить. — Тем более, что господин Фуше должен подойти немного позже.