Вендетта
Шрифт:
Он тащит меня наверх, пихая толстый желтый конверт мне в руки, как будто он жжет ему пальцы.
Я сопротивляюсь этому натиску, глядя на него с отвращением. Он легко ударил женщину в два раза меньше него. Я следую за его расчетливым взглядом, направленным на ее маленькое тело, и мои пальцы, сжимающие пистолет в кармане куртки, начинают зудеть.
Знаю, меня это не должно волновать. В любом случае, какого черта она здесь забыла?
— Что ты собрался делать? — В ответ он лишь посылает мне взгляд. — Ты, должно быть, шутишь. Ты, мать твою, спятил? Если Кит узнает,
— Я не жилец, если дам ей разболтать. Просто не лезь не в свое собачье дело и убирайся отсюда, пока еще кто-то не увидел нас вместе, — говорит он. Его лоб блестит от выступившей испарины.
Несомненно, сейчас самое время остудить его самодовольство.
— Будет выглядеть подозрительно, если ее просто найдут мертвой, — пытаюсь я его вразумить.
Ненавижу то, что мы вынуждены работать с Джорджем. Не знаю почему, но я ему не доверяю. От меня не ускользает тот факт, что она, вероятно, последовала сюда за ним. До чего он невнимателен. К сожалению, мой дядя доверяет этому человеку, и он единственный, кто может на нас шпионить.
Мы оба замираем от стона, который перекрывает непрерывный шум в порту. Я продолжаю стоять на месте, ожидая, что она очнется, встанет и закричит. Сделает хоть что-то. Она стонет снова, но теперь этот звук больше похож на вздох. Я облегченно выдыхаю. Мне требуются секунды, чтобы осознать — Джордж собирается ударить ее снова. Не раздумывая, я отталкиваю его в сторону.
— Я разберусь с этим, — говорю я, уже зная, что это, пожалуй, худшее решение, которое я когда-либо принимал.
Что, черт возьми, мне с ней делать? Куда мне ее спрятать? И как, дьявол подери, мне держаться от нее подальше?
Может быть, позволить справиться с этим делом Джорджу? Если все пойдет по плану, будет лучше, если она исчезнет сейчас.
Выразительные черты лица Джорджа расслабляются, плечи облегченно опускаются.
— Просто сделай так, чтобы она испарилась.
Я приседаю, чтобы проверить, пришла ли она в сознание, но она все еще слаба, даже ее дыхание поверхностное. Я встаю и, согнув тяжелый конверт, засовываю его в задний карман джинсов. Затем наклоняюсь, поднимаю Лейтон Мур и перекидываю ее через плечо, спеша прочь от темной автостоянки, на которой решилась ее судьба.
Малышка, но довольно тяжелая, как оказывается, а путь к моей машине, скрытой в переулке в нескольких кварталах от места встречи, не самый близкий. Сейчас он даже дольше обычного, поскольку мне приходится идти пару переулков в обход только для того, чтобы убедиться, что я остаюсь вне поля зрения камер. В этом городе они повсюду. Кто-то обязательно заметит мужчину, несущего перекинутую через плечо, бессознательную женщину. Не говоря уже о том, что пройдет пара часов, и они поймут — Лейтон пропала, и тогда кто-то будет искать именно это.
Так чертовски холодно, что я едва чувствую свои конечности, а из моего рта при выдохе вырывается облачко пара. Я чертыхаюсь, когда, подскользнувшись на тротуаре, почти падаю. И невольно усиливаю хватку, игнорируя ощущение ее округлостей под руками, Лейтон издает жалобный стон.
«Пожалуйста,
Я знаю, если она очнется, то в ту же минуту начнет дергать ногами и кричать. А последнее, что мне нужно — это привлечь чье-то внимание ко всей этой суматохе.
Я качаю головой, бормоча проклятия. Мне стоило просто оставить ее там. У меня нет непреодолимого желания изображать ее рыцаря в сияющих доспехах. Господь свидетель, она не девица в беде. Эта женщина — яд, как и все Муры. Но, несмотря на то, что обо мне думают люди, я терпеть не могу мужчин, поднимающих руку на женщин. Уверен, проклятый Джордж был бы не против отработать на ней свой боковой удар. Возможно, мы преступники, но не полные придурки.
Когда я укладываю ее на заднее сиденье своего черного внедорожника и сгибаю ноги, она снова издает стон. Обхожу машину и открываю багажник, выискивая что-нибудь, чем ее можно связать. Отметаю мимолетную мысль, что, возможно, она не будет сопротивляться. Но это, черт возьми, Лейтон Мур, конечно, она будет.
Вытащив кабельные стяжки, я возвращаюсь и стягиваю ее запястья, а потом и лодыжки. Наверное, этого недостаточно. Я не хочу видеть ее глаза, когда она очнется, а это может произойти в любой момент, и поэтому напоминаю себе, что, блять, нужно торопиться. Снимаю шарф с ее шеи, долю секунды чувствуя шелк под пальцами, затем достаю складной нож и разрезаю его пополам. Одной половиной завязываю ей глаза, а другую вставляю в рот вместо кляпа.
В этот момент я понимаю, что, наверное, перегнул палку. Но я никогда раньше не похищал женщин, так что, кто знает, как «правильно»? К тому же, это Лейтон. Она не обычная девушка. Конечно, я знаю Лейтон Мур. Но лучше бы не знал.
Я знал, кто она такая, впервые ее увидев. Это, блин, не имело никакого обоснования, но я был обречен смотреть на нее, не имея возможности сделать шаг навстречу.
Откинув эту мысль, я наконец сажусь в машину, завожу мотор и уезжаю подальше от этого проклятого места.
Отъехав на достаточно большое расстояние, съезжаю на обочину в уединенной посадке и просто сижу, не заглушая двигатель. Что, черт подери, мне с ней делать? Я мог бы взять ее к себе домой, но я редко там появляюсь. Большую часть времени я провожу либо в доме своего дяди, либо на работе. Я достаю телефон и смотрю на него, размышляя. Оглядываюсь на Лейтон и понимаю — у меня нет выбора. Я должен позвонить дяде.
ЛЕЙТОН
Моя голова раскалывается от резко пульсирующей невыносимой боли.
В попытке открыть глаза, я отчаянно моргаю, но что-то мешает.
Мне завязали глаза.
Хочу пошевелиться и пытаюсь сесть, но мне препятствует что-то острое, врезающееся в запястья, связанные спереди. Я не могу двигать ногами. Мой рот закрывает шелковая ткань, а я просто умираю от жажды и за глоток воды сейчас отдала бы все, что угодно.
Я извиваюсь на сидении, пытаясь поменять положение, и слышу, как подо мной скрипит кожа. Я пробую закричать через кляп, но выходит лишь жалкий стон.