Венец айтаны
Шрифт:
Вскоре после выступления в лагерь циркачей пожаловали гости. Добротная, хоть и небогатая одежда, простонародная, но несколько заносчивая физиономия – Лесси уже успела навидаться таких визитеров за время пути. Их уже несколько раз приглашали в попадающиеся по дороге замки – высокие дворяне тоже были не прочь потешить себя цирковыми номерами. Лесси никогда не понимала приходивших за ними слуг. Они-то чем так гордятся? У них-то почему такое высокомерно-снисходительное выражение лица? Да, наверное, ей никогда не удалось бы найти общего языка с дворянскими лакеями.
В замок «господина графа» им было велено прибыть через два часа – это еще бы куда ни шло, некоторые
– Наверное, скоро тебе придется снова выступать одной, – улыбнулась Лесси, размазывая густую пасту по лицу Маргариты. – А то всю кожу себе испортишь!
– И чего они тебя боятся-то? – пожала плечами Марго. – Ну подумаешь, ведьма, что они, ведьм никогда не видели?
Девушки дружно рассмеялись. За ширму заглянул Ник.
– Готовы? – весело спросил он. – Вот и замечательно! Начинаем представление!
В замке можно было неплохо подзаработать, поэтому циркачи постарались на славу. Лесси надеялась, что им удалось угодить и высокому седеющему господину графу, и молодой золотоволосой графине, его дочери, и совсем молоденькому сыну, сидевшему почему-то как на иголках (во всяком случае, у Лесси создалось именно такое впечатление). По случаю хорошей погоды все графское семейство расположилось во дворе, на специально вынесенных креслах. А вот все окна в замке (он казался девушке старым-старым!), к удивлению Лесси, оказались зашторенными. Она в очередной раз подивилась глупым обычаям знати. Она бы первым делом пустила в старый замок побольше солнечного света!
Валентин без запинок отжонглировал на канате горящими факелами, они с Марго отплясали свой самый зажигательный танец, Балло и Карло устроили красивую показательную борьбу, поднимая друг друга одной рукой, Маэстро превзошел самого себя в извлечении из шляпы самых невообразимых предметов, но графьям (Лесси чувствовала это) чего-то не хватало. Наконец младший не выдержал.
– А у вас же кукольник был? – каким-то неестественным голосом спросил он.
Циркачи удивились – аудитория Ника редко бывала старше четырнадцати-пятнадцати лет, а молодому графу на вид было лет восемнадцать, – но не показали и виду. Эйсон с готовностью вынес свою ширму и принялся лицедействовать. Молодой граф расслабился. А Лесси, сидевшей с Маргаритой за балаганом, вдруг показалось, что одна из штор на втором этаже колыхнулась. Из праздного любопытства она потянулась туда силой. И сразу поняла, что за шторой действительно кто-то есть. Однако этот кто-то, казалось, почувствовал ее легкие касания и отпрянул от ведьмы, прячась в самый дальний уголок. Лесси не стала настаивать. Наверное, какая-нибудь служанка решила подсмотреть представление. А то, что она почувствовала ведьму, – что ж, бабка Полли говорила, что некоторые люди обладают повышенной восприимчивостью ко всяким магическим проявлениям, не обладая при этом сами никакими способностями к магии.
После выступления циркачей щедро наградили, накормили и предложили остаться на ночь.
– Завтра мы тоже хотим посмотреть представление, – величественно заявил старый граф. – Надеюсь, вы покажете нам еще что-нибудь интересное. Можете оставаться у нас во дворе или, если хотите, где-нибудь неподалеку.
На следующий день, желая угодить хозяевам замка и дать своим друзьям возможность заработать, Лесси показала несколько трюков на своей вороной Карн. Ее лошадка отработала свой номер просто замечательно, и они удостоились скудных хлопков графских
Циркачей снова попросили остаться. Поскольку им опять дали денег и хорошо покормили, никто не возражал. Как философски заметил Эйсон, им было без разницы, где и перед кем давать свое представление.
Они расположились совсем рядом с воротами замка, чтобы не стеснять хозяев и чувствовать себя вольготно и в то же время не возить свой балаган далеко. Вечером у них в лагере, как обычно, было весело. Фабби сидел недалеко от огня и, аккомпанируя себе на лютне, пел песни – веселые и грустные, героические баллады и простонародные частушки. Лесси нравилось слушать песни подростка. Она подозревала, что часть их он написал сам, но никогда не спрашивала его об этом. Маргарита сидела в обнимку с Ником, бабка Полли хлопотала над котелком с чаем – напиток у нее получался изумительный, Валентин тихо переговаривался с Балло, Карло и Маэстро, как и она, слушали Фабби. Лесси поймала себя на мысли, что хотела бы, разобравшись с шарритами, вернуться к циркачам и странствовать вместе с ними.
Неожиданно Лесси поймала всплеск тревоги от своей Карн. Тихонько, чтобы не беспокоить остальных, она встала и прошла к лошадям.
– Угости ее сахаром. – Ее голос, кажется, испугал мальчишку лет десяти, опасливо пытавшегося погладить Карн. Лесси не раз встречалась с тем, что ее лошадь вызывала у ребятни настоящий восторг, особенно после того, как она показывала на ней свои трюки.
– Я принес ей хлеба, – похвастался пацаненок.
– Хлеб она тоже любит, – одобрила Лесси.
Осмелев, паренек протянул к лошади ладонь с горбушкой. Лесси послала своей любимице просьбу не тревожиться и уважить мальчика.
– Ты из замка или из деревни? – спросила она, чтобы поддержать разговор. Мальчишка почему-то показался ей очень одиноким и трогательно-беззащитным. – Видел наше выступление?
– Видел. – Мальчишка оставил первую часть вопроса без ответа.
– Понравилось? – улыбнулась Лесси. Неожиданно она поняла, почему продолжает разговаривать с пареньком – тот ее не боялся. Она уже соскучилась по такому простому общению.
– Ага, – кивнул он. – Особенно с куклами и как ты на лошади делала. Это сложно?
– Ну вообще-то ничего невозможного, просто тренировка нужна.
– Прям казалось, что лошадь тебя понимает без слов, – восхищенно протянул мальчик.
– Мы с ней отлично сработались, – опять улыбнулась Лесси. – Любишь лошадей?
– Ага, – кивнул он.
– А верхом ездить умеешь?
– Конечно, умею, – обиделся мальчик. – Но так, как ты, никогда не пробовал.
– И не надо, – уверила его Лесси. – Это очень опасно. А то отец увидит, возьмет хворостину да выпорет!
– Не выпорет, – мрачно заметил пацаненок.
– Это еще почему? Думаешь, пожалеет?
– Нет у меня отца. Я сирота. – Так вот почему она так почувствовала его внутреннее одиночество!
– Я тоже, – мягко сказала она, мысленно погладив мальчишку по вихрастой голове.
– А что случилось с твоими родителями? – неожиданно заинтересовался мальчик.
– Погибли. Очень давно. Нападение на деревню, – коротко ответила Лесси.
– А ты?
– А меня старший брат вытащил. Мне и было-то года четыре, сама бы далеко не ушла. – Лесси не особо хотела распространяться на эту тему, но понимала, что для ребенка это может быть важным. – А твои родители?