Венец безбрачия
Шрифт:
— Спасибо, Серёж, — улыбнулась я в ответ, не отрывая взгляда от тёмного неба. — На себя бы посмотрел.
— А я-то что? Во — первых, я мужчина. Во — вторых, закалённый, — насмешливо отозвался он. — Куда тебя понесло, до старта ещё четверть часа? Раньше не начнут, тут всё гораздо точнее, чем в любой аптеке. Да и на что там смотреть?
— Это тебе не на что смотреть, — обиженно фыркнула я. — Я, может, всю жизнь об этом мечтала! Это же так здорово; она стоит там, такая красивая, огромная, а скоро оторвётся от земли и разовьёт первую космическую. И отчасти — благодаря мне.
— Всё с тобой понятно, — рассмеялся мужчина. — Удивительная ты женщина, Зоя! Как тебя только муж куда-то отпустил? Сидела бы дома, занималась чем-нибудь полезным, — укоризненно проворчал он.
— Нет у меня мужа.
— В смысле? — опешил он.
— В прямом. У меня есть сестра, мама и бабушка, и они честно пытались меня отговорить, — насмешливо фыркнула я. — Да ладно, ты что, матерей — одиночек в своей жизни не видел?
— Извини, — стушевался мужчина. — Я как-то не подумал. Слушай, так это получается, я могу попросить твой номер телефона? — вдруг оживился он. Я озадаченно покосилась на Сергея, искренне сомневаясь в его душевном здравии.
— Зачем?
— Зачем мужчина может попросить у женщины номер телефона? — улыбнулся он. — А ещё лучше — и электронной почты!
— Мне это не кажется такой уж разумной и здравой идеей, — растерянно хмыкнула я, а потом мне в голову пришла Мысль. — Слушай, а давай я тебя с сестрой познакомлю? Мы близняшки, и она как раз сейчас совершенно свободна.
— Мне вообще-то ты понравилась, — удивительно прямо и честно ответил он.
— Это потому что ты с Сонькой не общался, — отмахнулась я. — Записывай адрес! Только не пиши пока, я ей попозже позвоню, предупрежу, что один весьма интересный и хорошо воспитанный офицер спецслужб буквально жаждет с ней познакомиться.
— А ты? — задумчиво уточнил Сергей.
— А я пока не готова к каким-либо близким отношениям. И вообще к отличным от приятельских отношениям с мужчиной. И вряд ли буду готова в ближайшие пять — десять лет, — поморщилась я. Честность на честность; мне кажется, он это заслужил. Мужчина пару секунд пристально меня разглядывал, после чего медленно кивнул. Кажется, действительно — понял.
— Ладно, извини, не буду нарушать момент единения с историей, — улыбнулся он, переводя тему.
— Замёрз, закалённый? — насмешливо фыркнула я. — Ну иди, грейся.
И он честно оставил меня в одиночестве. Нет, не в одиночестве; наедине с этим удивительным местом, видевшим великие победы человечества. Чёрное — чёрное небо, какое бывает только вот в такие безлунные морозные ночи, было усыпано звёздами. Мешала засветка, но они всё равно сияли ярче и казались непривычно близкими. Здесь и сейчас было легко поверить, что давняя мечта, о которой писал ещё Циолковский, — мечта достичь их, — очень реальна и вот — вот сбудется. В конце концов, где ещё мечтать о звёздах, как не на Байконуре?
Здесь, кажется, сам воздух был другой. Может, и правда — кажется. Но, с другой стороны, не могли же бывавшие здесь люди, — по —
По чёрному бархату неба соскользнула сияющая искорка метеора, и я, поддавшись общему волшебному настроению, загадала желание. Понятно, что это сущие суеверия, и падающий на землю кусок космического мусора не может ни на что повлиять, но… так почему-то стало спокойнее. Пусть всё пройдёт хорошо. То есть, пусть все системы сработают в штатном режиме. Немного везения, чтобы никакая случайная погрешность не сбила тонкую настройку умных машин.
Слова Сергея, конечно, задели за живое, но просить о несбыточном я не стала. Хватит с меня мужчин. Если историю с Витькой ещё можно было списать на "молодость — глупость", то тут уже впору было вспоминать и перефразировать мудрое изречение: "умный учится на чужих ошибках, дурак — не учится на своих".
Акт второй, действующие лица — те же. Говорят, каждая история повторяется дважды, первый раз как трагедия, второй — как фарс. А вот у меня, похоже, получилось наоборот, потому что второй раз дался гораздо тяжелее. С нашего со Славкой возвращения прошло уже пять месяцев, но мне по — прежнему больно. Не так, как было в самом начале, но совсем не так, как было с Витькой.
Не знаю, с чем это было связано. Может, сказался стресс от всех тамошних приключений, подобное просто не могло не оставить след на психике. Может, потому что расстались мы совсем иначе; не по чьей-то инициативе, а под давлением обстоятельств. А, может, я Витьку и не любила толком, в отличие от Гера.
Слёз было выплакано — ужас сколько! Пара тазиков, не меньше. Первый — когда я только вернулась, второй — когда обнаружила "сюрприз" от демона. Проще говоря, когда обнаружила, что беременна. Вот тогда были не просто слёзы, была натуральная истерика с успокоительными; никогда не думала, что я на такое способна. Потом-то ничего, взяла себя в руки. Хотела, правда, избавиться от ребёнка (я представляю, что там может от демона родиться…), но тут меня уже уговорили. Главным образом, конечно, Славка, заявившая, что очень — очень хочет сестричку. Лучше всего — близняшку, как мы с Сонькой, но раз близняшки нет, сойдёт любая. Даже маленькая. Даже глупая.
Потом правда выяснилось, что не сестричку, а братика, и тут уже, культурно выражаясь, выпали в осадок все, начиная с бабушки. Первой сориентировалась и обхихикала меня с моими приключениями Сонька, и тут уже все взяли себя в руки. Ну, мальчик. Ну, непонятно что с ним делать. Но ведь ребёнок же, так что принципиальных отличий быть не должно. По крайней мере, поначалу, а потом разберёмся. Неужели четыре взрослых разумных женщины и одна не слишком взрослая, но уже очень разумная девочка не справятся с одним — единственным мальчиком?