Венец безденежья
Шрифт:
— Я бы их за надушенные конвертики и кошаками не назвал бы, дабы не оскорбить свободолюбивых животных, — буркнул я. — Но не понятно, откуда все эти люди наш адрес узнали?
— Списки новоприбывших дворян открыто вывешиваются в канцелярии, просто ты не обратил внимания, — пожала плечами жена. — Как раз для того, чтобы все приглашали друг друга.
Аниса начала читать письма, пояснив:
— Нет, одна я на эти приемы идти не рискну, даже если ты не запрешь мне это за мою страшную ошибку. А вот вместе нам надо хотя бы в одно место сходить. Там можно будет узнать что-нибудь полезное. Пока можем выбрать почти наугад, а потом
— Надо, значит сходим, — согласился я. — Выбери сама. Только я куплю себе трость, чтобы изображать хромого. Танцы, в которых женщина ведет, не для меня, а все время отказываться без причины будет неуместно.
— Ага, — хихикнула красотка. — Мы будем славная парочка: немая и хромой. Впрочем, ты прав как всегда.
Глава 16
В этот день мы немного погуляли, а потом явились, прихватив с собой бутылку вина, на студенческую вечеринку, которая прошла просто замечательно. В отличие от общения с дворянками, студентки, хоть половина из них и была благородными, явных намеков мне не делали, ограничиваясь ухаживаниями. Это меня тоже здорово злило, но приходилось терпеть.
Только одна очень скромная девушка, студентка второго курса механического факультета, сначала неотрывно смотрела на меня весь вечер, а под конец вечеринки неожиданно здорово напилась и разразилась длинной речью, бросая на меня многозначительные взгляды:
— Вот пишут, что некоторые племена людей живут в пещерах и делают себе оружие и инструменты из камня. Прямо как некоторые гоблины. И не спорьте! Я механик, и нас даже учили, как делать разные каменные молотки, топоры и ножи, — размахивала руками довольно щуплая для местных девушка, а по моим стандартам, самая обычная. — А раньше так жили многие, возможно и наши предки. Так вот, тогда было всё проще! Не надо было девушке ухаживать за парнем, рискуя получить отказ на ее чувства. Проще было, понимаете? А значит и лучше! Хватаешь понравившегося мужчину за волосы и тащишь в пещеру! А если сильно сопротивляется, то можно и дубинкой по башке сначала стукнуть.
Народ вокруг хихикал, Аниса переводила удивленный взгляд с разошедшейся пьяной студентки на меня и обратно, а Нарика прокомментировала:
— Наша скромница Гилла разочаровалась в своих попытках добиться взаимности хоть от какого-то парня и решила пропагандировать силовые методы.
— Нет, не разочаровалась, а не желаю тратить на это свое время, которое могу посвятить науке, — возразила Гилла. — И аргументированно утверждаю, что раньше было с этим проще. С тех времен сделали много полезного во всех сферах жизни, но вот такой правильный подход забыли. И очень зря!
Впрочем, это происшествие вечер не омрачило, а когда мы вернулись в нашу комнату, Аниса серьезно сказала:
— А эта Гилла влюбилась в тебя, муж мой. Не хотелось бы, чтобы что-то случилось, но если что, я тебе всё прощу, за то, что ты меня простил сегодня.
— Не собираюсь я пускаться во все тяжкие, — возразил я, ничуть не солгав. И правда не собираюсь. А то, что в меня влюбилась девушка, это с одной стороны приятно, а с другой и не очень. Ей же будет некоторое время очень не легко, пока не отпустит.
Так прошла неделя. Аниса ходила на службу, а я на разведку. Мы только один раз сходили на прием, но ничего особенного. Трость спасла меня от попыток пригласить на танец, но и ничего интересного
На мои вопросы о службе жена охотно говорила примерно одно и тоже:
— Глупое и бесполезное занятие. Заседания штаба проходят почти каждый день, но конспектировать мне там нечего. Старые грымзы-генералки трындят о внучках, семьях и мужиках, в зависимости от настроения. Если как-нибудь прозвучит что-то интересное, я тебе сразу скажу, но это же армия, а торговлей с остальным миром занимается специальный департамент при императрице. Других мелких служащих, которые могли бы со мной общаться, я теперь презираю за то, что они так оскорбили меня. А с хоть сколько-то интересными посетительницами, которые заходят в штаб, тоже пообщаться не получается, так как эти девки армейские офицеры и на штабных смотрят свысока.
Я обратил внимание, что Анису по настоящему оскорбляло, что никогда не воевавшие девицы смотрят на нее, участвовавшую в двух боях воительницу, с презрением, но на мои попытки как-то поддержать ее, моя любимая делала вид, что на такое не обижается. А я как-то не придал этой проблеме большого значения, и как оказалось в дальнейшем, очень даже напрасно.
На седьмой день я залез в голову соколу и за несколько часов прописал ему приобретенные инстинкты, соответствующие неделям дрессировки. Но на утро, когда я принес птицу дрессировщице-торговке на ее ферму, меня ждало большое разочарование.
— Никчемная птица, — проворчала тетка после того, как и я, и она сама провели успешные имитации охоты. — В самый нужный момент подведет, а мне краснеть перед покупательницами. Так что так и быть, я верну тебе за нее один золотой из твоего залога, а сама попытаюсь исправить твои ошибки в дрессировке.
Я страшно разозлился. Эта грымза продавала соколов за десять-двенадцать золотых, я ей дал возможность заработать на негодной птице, заплатив мне всего одну монету, но она вместо этого хотела нагреть меня еще и на два моих золотых. Впрочем, я уже сам подумывал, что смогу пристроить эту птичку подороже, у меня даже спрашивала про нее одна из студенток, которой был нужен подарок для матери, но пока я рассчитывал договориться с дрессировщицей на три золотых оплаты за мою дальнейшую и более-менее постоянную работу.
Так что я просто сказал пару плохих слов и собрался уходить, подхватив клетку. Но торговку такой расклад совершенно не устроил.
— Эй, парнишка! — заорала она, уже достав для меня золотой. — А ну оставь клетку! Это мой сокол, а ты его только брал поработать с ним.
— У тебя остался залог, мошенница, — процедил я. — Для того он и вносился. Ты сказала, что птица испорчена, и мы в расчете.
— Ах ты гаденыш! — завизжала та. — Да у меня сестра в страже служит. Сейчас позову ее, и ты даже тюрьмой не отделаешься! Продадут тебя на юг в рабство!
Я размышлял, что делать. Просто уйти или сначала двинут тетке в глаз, но когда стал поднимать руку, чтобы как минимум оттолкнуть пытающуюся обежать и перекрыть дверь хозяйку, рукав приподнялся и блеснул браслет благородного. Тетка побледнела и согнулась в поклоне, понимая, что наговорила сейчас на огромные проблемы для себя, а может и сестры, если дело дойдет до суда. Я все-таки решил дать ей в морду, в знак завершения наших торговых отношений, но на склоненную женщину рука у меня не поднялась, так что просто ругнулся и вышел на улицу.