Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Отвечай! Выпускали ли ты чудовище Балскове?! — кричал заместитель главы школы, эльф Виктор Храмов, держа в руке приличной величины кнут. Беатрис гордо молчала, не желая удостоить его даже взглядом.
Храмов начинал выходить из себя: да как она смеет, вот так сидеть и молчать, игнорировать его?! Эльф зло ударил кнутом, пока только в воздухе, а вот следующий удар.
Услышав гневный тон Храмова, Андрей забыл о шаге и, стремглав бросился вперед.
— Ну вот, — подытожил Марк, — началось!
При виде разъяренного князя
— Ты что, с ума сошел?!
— Нет, это ты с ума сошел!
— Как ты смеешь тыкать мне, гадёныш, да я тебя!
Последние слова он произнес шепотом — Андрей припечатал его в стене и сжал рукой его горло, не посмотри, что рука тонкая и изящная, силы в ней было немало. Взглянув в эти глаза, Храмов не на шутку испугался: он знал о мощи Бероева, знал и потому ненавидел, и боялся одновременно.
— Успокойся, Бероев, я ей ничего не сделал!
— Андрей, возьми себя в руки! — воскликнул подоспевший к месту Марк.
Но молодой дракон и не думал слушать его, а вот Беатрис, увидев вбежавшего Андрея, едва не вскрикнула (от радости! Часто ли такое с ней бывало!), и неприятностей ему из-за себя не хотела. Она быстро подошла к Андрею и, положив ему на плечо свою ладонь, попросила.
— Пожалуйста, отпусти его, не нужно никаких стычек из-за меня. Андрей, прошу тебя!..
До конца своих дней будет вспоминать Храмов тот день, и, ненавидя всей душой обоих, отдавать должное Беатрис: она спасла его, не дав, по крайней мере, покалечить. Андрей брезгливо оттолкнул от себя эльфа, еще раз ударив, тем самым, о стену — Храмов зло прошипел в его адрес не слишком лестные слова — дракон уже развернулся, но Беатрис еще крепче сжала его руку, занесенную, было, для удара.
— Нет!
— Пошли отсюда!
Как и утром. Андрей взял Беатрис за руку и повел за собой — Беатрис не противилась, она словно, вообще не заметила этого. По пути они встречали и учителей, и учеников, но никто не остановил их до самых покоев князя Дэ" Эстена Бероева в башне постижения законов Природы.
— Проходи.
После сумрачной холодной темницы хорошо освещенная уютная гостиная заставила Беатрис впервые за всё время пребывания здесь улыбнуться. Она благоговейно вдохнула этот приятный воздух, сделав три глубоких вдоха, отчего даже немного, но приятно, закружилась голова.
Андрей меж тем закрыл изнутри двери. Убирая ключи в карман, он столкнулся с несколько удивленным взглядом Беатрис.
— Так надежнее, — пояснил он. — Хочешь принять ванну? Идем, я покажу где.
Он вновь взял её за руку и повел вглубь комнат, в четвертой они остановились, Андрей осторожно отпустил её ладонь и подошел к правой от входа стене.
— Здесь от мамы осталось
Он открыл дверцу шкафа, столь умело встроенного в стену, что Беатрис поначалу его даже не заметила.
— Какое тебе больше нравится. Белое или розовое? Они по фасону одинаковые, только… — Андрей прикусил гуду, ему стало жутко неловко, — оно чуть ниже колена.
— О! Если честно, я даже рада, а то длинное платье далеко не всегда удобно.
— Тогда ладно, а то я уж, было, испугался! Так…
— Белое, — закончила за него Беатрис.
— Да, возьми еще полотенце и тапочки, это тоже от мамы, когда они с отцом вдруг решают навестить меня, это весьма пригождается. Ванна там, за той дверью, а я буду в кабинете — это через боковую дверь в предыдущей комнате, потом до конца залы. Да, если тебе еще что-то понадобится, я имею в виду из вещей, не стесняйся, бери. До встречи.
Он и улыбнулся и оставил ее одну, Беатрис еще минут пять неподвижно стояла на месте, не понимая, что произошло, происходит, или должно произойти, почему она не злится на такое внимание, и не то, чтобы не злится, а не может злиться! Или она слишком устала? Так, что теперь безумно рада этой помощи, ведь можно отдохнуть, принять ванну, забыться… "Но только с тем, чтобы потом во всем разобраться! — решила Беатрис. — На свежую голову" А допросы, кнут, пощечина — всё это осталось там, за дверью, и пока можно было не думать о том, что ключи придется достать.
13 глава. Решение принято
Андрей не сразу пошел в свой кабинет, решив сначала убрать кровать, возможно, в последний раз — он твердо решил оставить Долину, резко и решительно, чтобы не дать никому даже опомниться, в том числе самому себе. "Вы все только и мечтаете об этом, — думал он про себя, возбужденно и нервно, — что ж, получите море удовольствия, я вас, наконец-то, оставлю, не буду мешать вашим достижениям и делам! Андрея Бероева в Долине больше нет! Боги, наконец-то я вернусь домой, всегда так страшно было, даже подумать об этом, а теперь, нисколько, наоборот, легко и спокойно!"
Андрей открыл дверь в спальню и едва не вскрикнул от неожиданности: еще чуть-чуть и он столкнулся бы лбом с Юрским. Тот дожидался Андрея, а, заслышав резкие шаги, решил открыть дверь.
— Вы?! Я думал вы ушли!
— Нет, я жду тебя.
— Меня?! Зачем?
— Ты уже забыл, что с тобой было утром?
— Ах, это, да все в порядке, вы зря беспокоитесь.
— Ну, зря, не зря, и пока я не осмотрю твою голову, отсюда не уйду.
Андрей тяжело вздохнул, но покорно прошел в комнату и сел на мягкий табурет. С лекарями спорить бесполезно, это он усвоил еще с раннего детства. Разматывая повязку, что до сих пор оставалась на голове Андрея, Юрский спрашивал: