Венец карьеры пахана
Шрифт:
Вошла массажистка, ее звали Людой, крепкая мускулистая, плотно сбитая деваха. Каких-то два года назад она серьезно занималась легкой атлетикой, толкала ядро, и неизменно являлась участницей европейских соревнований. Но, получив однажды травму колена, она переквалифицировалась в массажистку, и скоро, благодаря неимоверно сильным пальцам, сделалась одной из лучших массажисток города. Работа доставляла ей не только удовлетворение, но и заработок, который не шел ни в какое сравнение с премиальными, которые выдавали за призовые места.
На плечах у девушки был простенький халатик, едва достигавший колен, застегнутый всего лишь на единственную пуговицу. Под халатом — голое
Людмила не капризничала, не жаловалась на старческую блажь, тем более что прихоть Батяни хорошо оплачивалась, и он урчал, как мартовский кот, когда ее живот касался его тела.
Массажистка не обращала внимания на Креста, сидящего в углу комнаты и терпеливо разминала пальцы. Обычно так поступают профессиональные музыканты перед ответственными выступлениями. Барышне предстояла не менее важная работа, своими гибкими и сильными пальчиками она должна будет поиграть на каждой клетке дряхлеющего организма Батяни.
Крест ожидал, что короткий халатик, наконец, распахнется и обнажит ее крепкие ноги со стриженным треугольным лоскутком волос внизу живота. Порой на него накатывало раздражение, почему это одним достается все, а вот другим перепадают только ошметки с барского стола? Но Крест тотчас забывал о своих ощущениях, понимая, что на криминальном Олимпе мест немного, и чтобы удержаться на самом верху требовалась звериная жестокость, которой предостаточно было у Батяни, но которой сам Крест не обладал даже в малой степени. И совершенно не случайно, что человеческое сообщество разделялось на две группы: на тех, которыми помыкают, и на вторых, которые предпочитают прокатиться верхом на чужом хребте.
Кресту было известно, что временами массаж плавно перетекал в совокупление. Впрочем, это было неудивительно, Батяня платил девице такие суммы, что за них, пренебрегая стыдом, можно было бы прогуляться нагишом по центру города. Однако о том, что именно происходило между ними, Крест точно не знал, уходя и тщательно закрывая дверь на ключ. Как бы там ни было, но после сеанса массажа хозяин неизменно удалялся в часовенку, где подолгу простаивал у икон.
Вошел Батяня, и Крест едва не крякнул от разочарования, понимая, что насладиться видом прелестных телес массажистки ему не доведется. Потоптавшись для вида, он быстро пошел к двери. Крест успел заметить, что рука массажистки потянулась к единственной пуговице, чтобы смахнуть с плеч халат, а Батяня между тем уже успел разлечься на жестком топчане. Расслабившись и свесив руки вниз, он готов был к тому, что сейчас крепкие молоденькие пальчики весело пройдутся по его телу. Батяня слегка улыбнулся, щеки его слегка разрумянились, наверняка от мыслей о предстоящем сейчас приятном занятии.
Звонок мобильного телефона прозвенел неожиданно, заставив Креста остановиться у двери. Никакого звонка не должно было быть, этот час являлся едва ли не единственным, когда Батяня был предоставлен
Мобильный телефон не унимался, наполнял комнату вибрирующими звуками.
— Черт бы их всех побрал! — выругался Батяня. — Шнырь!
Крест мгновенно повернулся.
— Да, бугор.
— Дай мне эту хренову трубу, вон она на тумбочке лежит! Чего они там от меня хотят?
Крест старался не смотреть в ту сторону, где стояла массажистка, но глаза вопреки его воле так и скашивались туда. Обнаженная Люда выглядела словно изваяние из итальянского мрамора. На подобную наготу нужно смотреть только в темных очках, иначе можно лишиться зрения. Крест невольно сглотнул слюну. Груди у массажистки, весьма аппетитные на вид, стояли торчком, на ощупь они так же, наверное, не разочаровали бы. Крупные, с правильным овалом, они напоминали арбузы средних размеров. Их можно было взять в ладони, и при этом они все равно не уместятся и будут вылезать наружу.
Тело крепкое, фигура весьма аппетитная, без какого бы то ни было проявления излишеств. Это не те длинноногие пигалицы, что шастают на подиумах и состоят сплошь из углов. На таких барышнях не поелозишь без ущерба для здоровья, обязательно обдерешь бока об их торчащие коленки. Иное дело вот такие крепко сбитые девицы, мясистые и весьма приятные на ощупь.
Массажистка выглядела совершенно невозмутимой, со спокойным взором встречала откровенные мужские взгляды, слегка опираясь ладонью о стол. Она напоминала скульптуру, выставленную где-нибудь в парке. К таким бы ручищам запросто подошло бы весло. Хотя чего же портить такую красоту!
Крест не был монахом и всегда находил время для маленьких радостей. Вчера вечером он поимел точно такую же девицу, сняв ее на центральной улице. Так что он имел полное представление обо всех анатомических подробностях массажистки.
Подняв с тумбочки мобильный телефон, он с почтением протянул его Батяне.
— Слушаю, — недовольно проворчал старик. Некоторое время он напряженно вслушивался в речь собеседника, и его лицо, еще каких-то несколько минут безмятежное, все более застывало в жесткую маску. — Ты уверен?.. Так. Хорошо, — сказал Батяня, поднимаясь. Щелкнув крышкой телефона, он буркнул: — Подошел Андрей. Приведи его сюда.
— Хорошо, Батяня, — охотно отозвался Крест.
Повернувшись к массажистке, вор сказал:
— Нам нужно перетереть кое-какие дела. Детка, мы продолжим с тобой позже.
Губы Креста невольно растянулись в полуулыбке. Ему впервые приходилось слышать в голосе коронованного вора столь нежные нотки. Оказывается, старик может быть необычайно приветливым.
Подняв со спинки кресла пестрый халат, Люда небрежно накинула его на плечи.
— Как скажете.
Батяня натянул брюки, надев рубашку, тщательно заправил ее под ремень и сел на стул. Раздался негромкий стук в дверь, и в комнату, в сопровождении Креста, вошел Андрей. У Батяни от Креста практически не было секретов, но сейчас был тот самый случай, когда тому следовало удалиться. Крест давно находился рядом с Батяней, а потому мог понять его настроение даже тогда, когда он молчал. О серьезности предстоящего разговора говорили тугие желваки, которые строптиво выпирали на скулах законника.