Венец лжи
Шрифт:
Я кивнула.
— Ну, вот сейчас будет больно.
Меня отвлекла промелькнувшая на его лице вспышка вожделения, и неожиданно все стало болью и удовольствием, болью и удовольствием, болью, болью.
Он вонзался в меня быстро, резко. Больше никаких медленных движений. Никаких поглаживаний или соблазняющих штучек.
Он меня трахал.
Брал.
Поглощал.
Глава двадцать вторая
— Открой
Я не могла их открыть, потому что по моим щекам текли слезы. Слезы, которых я даже не понимала. Я плакала не потому, что мне было больно — боль уже немного утихла. Я даже не плакала, потому что отдала этому незнакомому человеку последнюю частичку себя, которую не заслужил никто другой.
Я плакала, потому что в его странных объятиях, с проникновением его восхитительного тела, я обрела частичку той свободы, которую так долго пыталась найти.
— Открой глаза, — снова приказал Пенн, слегка толкнувшись в меня.
Я повиновалась, с упоением всмотревшись в его лицо, заметив на лбу маленькие капельки пота и дикость во взгляде.
Я пошевелилась, приспосабливаясь к его телу. Мои слезы высохли, оставив за собой соленые следы.
— Ты огромный.
— А ты тесная.
— Хотя это…приятно.
— Приятно? — Пенн слегка улыбнулся, сдерживая таящиеся в нем вспышки тьмы. — Просто приятно?
Он прижался ко мне.
— Другого описания не нашлось? Для секса со мной нет слова получше?
— Болезненно?
Пенн нахмурился.
— Я рассчитывал на другое.
— Жестко? Поглощающе? Желанно?
По его лицу пробежала тень.
— Желанно? — его голос стал тихим и прерывистым. — И чего же ты желаешь? Этого?
Пенн толкнулся в меня, выгнув спину и с силой и точностью ударившись бедрами о мои бедра.
Я напряглась, голова вжалась в кровать, а лопатки оторвались от матраса. Волна боли и взрыв удовольствия. Казалось, без одного я не могла наслаждаться другим.
Но я никогда не испытывала ничего подобного.
Мне хотелось больше.
Гораздо больше.
Но для этого требовалось время, поскольку такое блаженство означало, что он, должно быть, кончил, а я читала, что мужчины не могут испытывать множественные оргазмы, как женщины.
«Ты еще не кончила».
Меня это не беспокоило. Сегодня ночью у меня была простая цель — потерять невинность. Теперь я избавилась от этого незначительного осложнения, и в следующий раз (если он, конечно, произойдет) не будет никакой боли, только удовольствие.
Я приподняла бедра, коснувшись лобком низа его живота. Благодарность. Просьба. Немного
Пенн облизнул губы, по его лицу было видно, что он сдерживает себя.
— Хочешь продолжить?
— Есть еще что-то? — я приоткрыла губы от захлестнувшего меня нетерпения. — Ты не…закончил?
Он усмехнулся; невольно дернувшись у меня внутри.
— Я не стану на это обижаться. Но если ты действительно думаешь, что я просто войду в тебя и этим удовлетворюсь, тебе предстоит еще многое узнать о том, как я трахаюсь.
Пенн взглянул вниз, туда, где соединялись наши тела, поэтому я тоже посмотрела. Он немного отстранился, затем толкнулся в меня. Боль превратилась в удовольствие, обжигая и тая под изысканной пеленой остроты.
Охваченная огнем, разожженным пылающей внутри меня похотью, я положила руки ему на задницу и почувствовала, как он напрягся у меня под пальцами.
— Еще.
Пенн уперся кулаками в простыни у моей головы.
— Прекрасно, — он перешел от медленного темпа к серьезным толчкам.
Я сжала вокруг него мышцы. Где-то в глубине вспыхивали уколы дискомфорта.
К черту боль.
Я этого хотела.
Всего этого.
Низко застонав, Пенн сделал безумный рывок бедрами, задев какую-то часть меня, которая рассыпалась в звездную пыль. Он врезался в меня так глубоко и так сильно, как только мог. Отступал. Затем вколачивался снова.
Толчок. Толчок. Толчок.
Где бы ни обитали оргазмы, они внезапно ожили, словно улей со своей беспощадной королевой. Покалывающий зуд разлился от пальцев ног к коленям, к позвоночнику, от пальцев к рукам, к языку.
Все вспыхнуло, и я полетела.
Полетела с небоскреба «Бэлль Элль». Я забыла о своей карьере, правилах, рамках приличия.
Я себя стёрла.
В черном бесчестии я схлестнулась с Пенном и говорила грубые согласные, смаковала непристойные гласные.
— Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Хочу, чтобы ты заставил меня кричать, — я впилась ногтями ему в задницу, прижав его к себе. — Дай мне то, что я хочу.
Оторвав голову от кровати, я набросилась на его губы, присвоив себе контроль, собрав все оставшиеся у меня силы.
— Трахни меня…пожалуйста.
Мне следовало быть готовой к последствиям.
Следовало понимать, что произойдет после таких слов.
Но это все равно застало меня врасплох. Все еще взволнованную, напуганную и мучимую желанием.
— Ты, бл*дь, сама напросилась, — преступно улыбнувшись, Пенн напрягся и вошел в меня так сильно, так быстро, что его бедра больно ударились о внутреннюю поверхность моих бедер.
Его губы прижались к моим, наши зубы клацнули, языки сплелись, вся притворная цивилизованность…исчезла.