Венец лжи
Шрифт:
Тяжелый день.
Страх, беспокойство, неизвестность.
Я не выдержала.
Рванувшись к нему, я стала целовать его сильнее, пока мы не стукнулись зубами, и неистовство не стало целью, а не желанием.
Сделав над собой усилие, Пенн отстранился.
Его ладони скользнули к моему платью, нащупали бретельки и спустили их с плеч, сковав мне руки и одновременно обнажив грудь.
Толкнув меня на диван, Пенн мгновенно навис надо мной.
— Ты этого хочешь? Ты, бл*дь, хочешь это сделать?
Я
— Да, трахни меня. Не сдерживайся.
— Господи, да я и не могу. Не могу больше сдерживаться.
Это было беспорядочно, насквозь пропитано вкусом шоколада, и нам много чего нужно было друг другу сказать, но у нас не осталось ни времени, ни здравого смысла, чтобы поговорить.
Задрав мне платье, Пенн обнаружил, что на мне нет нижнего белья.
И потерял последние остатки приличия.
— Твою мать, Элль. Просто…чёрт, — он обрушился на меня, как тайфун, впился губами мне в губы, его вкус стал вкусом шоколада и греха. Пальцы Пенна скользнули мне между ног. Он прижался своей эрекцией к моему бедру и содрогнулся.
Я не стала дожидаться инструкций.
Схватив его за пояс, я расстегнула пуговицу, потом ширинку и, запустив руку в его обтягивающие боксеры, обхватила ладонью член.
От моего прикосновения Пенн напрягся.
В меня тут же уверенно проникли два его пальца.
Я вскрикнула.
Еще одним яростным поцелуем он заставил меня замолчать.
Большим пальцем Пенн стал потирать кругами мой клитор, в то время как два других его пальца массировали точку G.
Всё во мне напряглось. Настойчивая потребность всё нарастала и нарастала. Я заерзала под ним от желания сомкнуть ноги.
— Презерватив. В заднем кармане, — прорычал он, не отрывая от меня пальцев.
Каким-то образом мне удалось просунуть руку в его джинсы и найти презерватив. Я разрывалась между назревающим оргазмом и остатками рассудка, необходимыми мне для того, чтобы надеть на него защиту и, наконец, почувствовать его в себе.
Единственное, что относительно отрезвило меня настолько, что я смогла разорвать упаковку и раскатать презерватив по его члену, это мысль о том, что сейчас он заменит им свои пальцы, и какое это будет наслаждение.
Пенн укусил меня за шею, окинул мою руку и втиснулся между моих ног.
— Тебе от этого не сбежать. Теперь уже нет, — произнес он и резко толкнулся.
Пенн под меня не подстраивался и не был со мной нежен.
Всего секунду назад мы были двумя людьми.
И вот уже стали одним целым.
Он разорвал меня на части, и мое тело превратилось в крик.
Затем в плач, когда вызванный им оргазм превратился во что-то с зазубренными лезвиями вместо зубов и острым, как сталь, блаженством.
— Посмотри на меня, — прорычал он и снова
Внутри меня завибрировало возбуждение. Его бедра плотно прижимались к моим, мы позабыли об одежде в нашем стремлении совокупиться.
Я заглянула в его глаза, навечно плененные яростным триумфом, огромным чувством вины и сотканной им искусной ложью.
Я больше не была застенчивой девственницей. Кроткой женщиной. Выкинув из головы весь стыд, я отпустила себя и в этот момент жила на всю катушку.
— Трахни меня. Пожалуйста.
— Кончи. Потом я.
Когда он полностью мной овладел? Как получилось, что он подчинил меня так, что я делала все, что он скажет, была всем, чем он захочет?
Удовольствие превращалось в сверхновую звезду, ревущую, пульсирующую, готовую разлететься космической пылью.
Пенн толкнулся еще раз, на его лице проступил гнев.
— Сдайся, Элль. Ты моя, — он продолжал в меня вколачиваться, добавляя резкости своему эротизму. — Ты это знаешь. Я, бл*дь, это знаю. Так позволь мне, черт возьми, сделать тебя моей.
Я закрыла глаза. Не могла на него смотреть. Не хотела, чтобы он увидел мое желание его впустить. Чтобы он увидел, что вся моя жизнь, посвященная бизнесу и сделкам, — ничто по сравнению с этим чувством. Но я ему не доверяла. А доверие было слишком большой проблемой, чтобы её игнорировать.
Я никогда не умела безропотно слушать и не задавать вопросов. Я никогда не смогу отпустить ситуацию, открыться и перестать выведывать его секреты.
Но этим выводом можно будет поделиться после.
Сейчас я подчинюсь, поскольку это значит, что мы оба обретем взаимное счастье, хотя бы на несколько секунд оргазма.
А потом… я укажу ему дверь.
Навсегда.
Пенн снова сделал резкое движение бедрами.
— Перестань думать. Впусти меня в себя.
Я восприняла это буквально, раздвинув ноги пошире.
Я всецело отдалась ему, и его первобытное рычание эхом отозвалось у меня в груди. Полностью подчинившись, я стала податливой. Пенн поднялся, каким-то образом выпрямился и, по-прежнему находясь глубоко во мне, притянул меня к себе.
Я сидела у него на коленях, раздвинув ноги, а он сжимал меня в своих объятиях. Обхватив пальцами мои бедра, он удерживал меня так, чтобы проникнуть как можно глубже. От напряжения у него побелели костяшки, а на лбу выступил пот.
Пенн наклонил голову и посмотрел туда, где соединялись наши тела. Его пульсирующий член замедлился у меня внутри, растягивая удовольствие до мучительного наслаждения.
— О, Боже, да… вот так, — мое тело обмякло, и я полностью сосредоточилась на себе.