Венец на двоих
Шрифт:
— Если завтра ты будешь себя плохо чувствовать, даже не надейся, что я что-то предприму по этому поводу! — сердито заявила Ильтера. — Я, кстати, подогрела воду в купальне.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Дорнан. — Теплая вода — это лучшее, что можно себе представить после такого денька, как сегодняшний.
— Теплая постель — это тоже неплохо, — заметила Тера, снова критически оглядывая его импровизированное ложе на полу. — Будет лучше…
— Пока еще я в состоянии сам решить, что для меня лучше, — решительно прервал ее муж. — Доброй ночи!
— Доброй
Внушительная деревянная лохань, наполненная водой, от которой к потолку поднимался пар, показалась Дорнану просто подарком небес. Он быстро разделся, с удовлетворением обнаружив рядом на вешалке приличествующее ночное облачение, очевидно, приготовленное кем-то из слуг, и опустился в блаженное тепло. Вода обняла усталое тело с пылом опытной любовницы, и Дорнан слегка прикрыл глаза от удовольствия. Он даже подумал, не остаться ли спать прямо в этой лохани, но решил, что, во — первых, вода скоро остынет и здесь станет неуютно, а во — вторых, не стоит так шокировать слуг, которые, наверняка, придут пораньше утром убрать в королевской купальне.
Несколько минут полежав, он решительно прогнал подкрадывающуюся сонливость и, подхватив с небольшой подставки кусок ароматного мыла, принялся энергично им растираться. Запах показался ему странным — сначала был приятен, а потом Дорнан поймал себя на отвращении к мыльным кругам, расплывающимся по поверхности чистой теплой воды. Ощущая неприятное покалывание в висках, он вылез из лохани и вытерся большим куском чистого полотна, заботливо сложенным на приступочке. Надев ночное облачение, оказавшееся ему на удивление впору, Дорнан побрел назад в спальню.
Ильтера уже заснула, погасив свечи, оставив лишь несколько в подсвечнике на полу рядом с его импровизированной «постелью». Он постарался укладываться как можно тише, чтобы не разбудить усталую жену, и побыстрее задул яркие огоньки. Наплывавший сон буквально валил с ног, голова казалась тяжелой, как если бы на нее надели прочный шлем, глаза закрывались сами собой. Ощущение ломоты в висках усилилось, и, уже проваливаясь в забытье, Дорнан подумал, что, если завтра ему не станет легче, нужно будет попросить у Ильтеры какого-нибудь отвара от головной боли. Когда он уже почти заснул, грудь вдруг словно ремнями стянуло, стало трудно дышать, и король Эрнодара попытался крикнуть что-то одеревеневшим языком, но поднявшаяся вокруг черная пустота разом поглотила его…
— Дорнан!
В комнате было темно, и резко проснувшаясяТера не сразу поняла, где находится. От боли в груди стало трудно дышать, и сон улетучился, словно его и не было. Несколько раз судорожно втянув воздух, чародейка вдруг поняла, что чувствует не собственную боль. Со вчерашнего дня ее жизнь уже не принадлежит только ей, она накрепко привязана к другому человеку, и это он сейчас должен содрогаться от рези в груди, отголосок которой донесся через появившиеся между ними узы даже до Ильтеры. Ее разум воспринимал боль мужа — милостью небес короля Эрнодара.
— Дорнан!
Никакого
— Отец — Небо и три богини! — невольно прошипела сквозь зубы Ильтера.
Отравлен! Она с легкостью узнала симптомы: кто-то напоил Дорнана или ухитрился втереть в его кожу отвар из корня теймари. Эта травка в небольших количествах была прекрасным сердечным стимулятором, но стоило немного превысить дозу, как она становилась смертельным ядом, сковывавшим легкие и гортань. Если немедленно не принять меры, буквально через час короля ан’Койра уже не станет. Она ведь не лекарь, а всего лишь маг! Может остановить кровь из раны или, скажем, временно снять усталость, но на это многие способны, особенно на границе, а от отравления такие меры никак не помогают! От накатившей паники Ильтера на несколько секунд застыла, но тут же взяла себя в руки и принялась действовать.
Надо взять себя в руки, в конце концов, она не просто маг, а по материнской линии еще и травница! Можно сказать, почти лекарка, умеющая чарами заговаривать различные растения. Собрав мысли в кулак, Тера несколько раз глубоко вздохнула. Так, в первую очередь — холодная вода. Если окатить ею человека, принявшего слишком большую дозу теймари, она замедляет действие лекарства и немного облегчает дыхание. К счастью, в распоряжении Теры было полно воды. Решительно подхватив под мышки тяжелого мужа, она наскоро чуть приколдовала себе силы и, стиснув зубы, поволокла его в купальню.
Мыльную воду прочь из лохани — одним движением руки Ильтера скатала ее в бурлящий комок и, недолго думая, бесцеремонно выплеснула прямо на улицу, быстро распахнув окно, а затем сразу прикрыв возмущенно скрипнувшую створку. Убедившись, что на деревянной поверхности не осталось и капли, способной отдать остатки тепла, чародейка быстро вылила в нее содержимое пяти больших кувшинов — к счастью, для королевской купальни воду всегда оставляли с большим запасом, а теперь она уже достаточно остыла.
На всякий случай прикоснувшись к лохани лучиком магии и еще охладив ее содержимое, уже изрядно уставшая Тера с некоторым трудом перевалила через высокий бортик тело тяжело дышащего мужа и осторожно устроила его на спине. Он слегка вздрогнул, оказавшись в ледяной воде, и Ильтера сочла это хорошим знаком. Резкое охлаждение позволило Дорнану сделать несколько глубоких судорожных вздохов, его веки дрогнули, как будто он почти пришел в чувство, но потом снова захрипел, судорожно пытаясь впустить в легкие спасительный воздух.