Венец одержимых. Золотые миражи Востока
Шрифт:
– О, прекраснейшая из прекрасных и терпеливейшая из терпеливых, послушай, что говорят мудрейшие из мудрых:
О жажде спроси у скитальца в пустыне, иссохшей от зноя.
Как цену воде ты узнаешь, у тока Евфратского стоя?! 28
И он тут же скрылся под водой. Феодора с любовью смотрела на расшалившуюся кампанию и беззаботно смеялась.
Теперь, когда тяготы перехода были позади, путники отдохнули и переправились через реку. Они оказались на живописной равнине, пересеченной множеством рукотворных каналов, соединявших
28
Саади. Пер. с перс. Ф. Корша. 1916.
У ворот города их встретили посланцы халифа и сопроводили в отведенный им красивый дом с фонтаном и белым мраморным бассейном. Вокруг простирался плодовый сад, разделенный рядами стройных кипарисов. Бесчисленные цветники с гвоздиками, персидскими розами и лилиями радовали глаза и несли освежающий аромат.
На другой день Андроника пригласили к халифу. Достойный потомок высокочтимого Аббаса принял его в парадной зале главного дворца, устланной роскошными персидскими коврами. Он сидел на диване, обложенный шелковыми подушками. Его чуть смугловатое лицо с высоким лбом, умными проницательными глазами и аккуратной бородкой вызывало симпатию. Тюрбан из тончайшего шелка и одежда из дабикийской ткани оттеняли благородный облик халифа. Справа и слева от него расположились приближенные вельможи и советники.
Блеск двора духовного повелителя мусульманского мира завораживал взор, но Андроник знал, что это был лишь отсвет прежнего могущества. Сто лет назад пришедшие из глубин Азии сельджуки подчинили арабов. Их беки оставили халифам внешние признаки власти, приняв на себя скромное звание их наместников и право именоваться «султанами и владетелями Востока и Запада». После распада сельджукской империи ее западной частью завладел Нур ад-Дин, отличавшийся уважительным отношением к халифам. Так что здесь Андроник мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Принадлежность к высокому роду освобождала его от церемоний, обязательных для обычных посетителей: глубоких поклонов и, тем более, коленопреклонений у порога залы. Приблизившись к халифу, он с достоинством преклонил голову и сказал:
– Всемилостивый повелитель Востока хотел меня видеть! Я – здесь!
Аль-Мустанджид окинул восхищенным взглядом мощную фигуру гостя и жестом руки пригласил его сесть неподалеку от себя. Как только Андроник устроился на отведенном ему месте, халиф спросил:
– Благополучен ли был твой путь?
– Все прошло хорошо. Я счастлив, что сбылась моя давняя мечта – увидеть несравненный Багдад, настоящее чудо света!
Халиф благосклонно улыбнулся:
– Мы называем его Мединет-Ислам, что значит «город мира и благодати». Он с открытым сердцем встречает всех, кто приходит с чистыми намерениями и с доброй душой спешит навстречу их желаниям! Надеюсь, здесь твоя судьба перестанет хмуриться, и ты обретешь покой души.
– Мои беды – дело рук человеческих…
Халиф сочувственно покачал головой и пристально посмотрел на гостя:
– Каждый вправе посчитаться с тем, кто стесняет его жизнь!
Андроник смутился и после некоторой заминки ответил:
– Я надеюсь договориться с императором Мануилом по-родственному…
– Правитель земли румов 29 сотворен из чистейшего коварства.
29
Земля румов – распространенное название Византии на Востоке.
30
Аль-Кудс и Антакья – арабские названия Иерусалима и Антиохии соответственно.
К величайшему прискорбию, халиф был прав! Гонения брата отдавались болью в душе Андроника и звали к мести, но сейчас он почел за лучшее промолчать.
Аль-Мустанджид продолжил:
– Волей Аллаха, милостивого, милосердного, мы ведем священную войну с франками, захватившими исконные земли мусульман. Наш верный слуга, победоносный Нур ад-Дин, вернет нам священный аль-Кудс, – он сделал короткую паузу, и вкрадчиво посмотрел на гостя. – Ты мог бы найти защиту у правоверных, а нам бы пригодились твои советы. Рано или поздно мы двинемся на румов, и ты расплатишься с Мануилом его же монетой!
Андроник понял, что приглашение аль-Мустанджида было не случайным, а имело дальний и точный прицел. Разумеется, он не мог открыто сотрудничать с врагами христиан, но и прямо отказать халифу в его просьбе было бы опрометчиво. Он вспомнил хитроумные советы Асад ад-Дина и Юсуфа и ответил с подчеркнутым смирением:
– Мои советы вряд ли будут полезны, ведь призрачный огонек моих познаний меркнет в ослепительном сиянии мудрости повелителя Востока!
Глаза аль-Мустанджида потеплели, и Андроник подумал: «Сладкая стрела лести попала в цель! Уроки моих друзей не прошли даром! Пожалуй, здесь я мог бы стать визирем!»
Ответ и вправду пришелся халифу по душе, но он оценил его по-своему: «Этот силач очень осторожен. Несмотря на все обиды, причиненные ему братом, он не спешит с местью… Ну что же, положимся на терпение, ценнейший дар Аллаха. Всякий плод поспевает в свое время, а созрев, сам падает в руки умеющего ждать!»
И он пригласил присутствующих к трапезе. По его сигналу в залу вошли слуги с сосудами с водой и салфетками, и гости совершили омовение. Затем мальчики редкой красоты внесли и расставили низкие столики. И нескончаемой чередой последовали изысканные кушанья, разложенные на золотых блюдах: сваренное в миндальном молочке пшено, приготовленный на открытом огне барашек с фисташками, запеченный в сметане ягненок, приправленная горными синайскими травами жаренная рыба. Застолье завершили шербет со снегом, орехи, виноград и неизъяснимая сладость мира – хорезмийская дыня…
Сами собой покатились беззаботные дни Андроника. Он участвовал в праздниках, охотах и плаваниях повелителя правоверных по Тигру на раззолоченном корабле под красными парусами. Аль-Мустанджид оказался просвещенным и интересным человеком: он увлекался астрономией, хорошо знал восточную поэзию и писал стихи. Андроник не уступал собеседнику в красноречии и к месту цитировал великого Гомера. Вскоре он занял почетное место в ближнем окружении халифа.
Но идиллия продлилась недолго. Внезапно вспыхнула война и под ногами Андроника качнулась земля, а в душе потянуло ветром странствий: нужно было искать новое убежище! Он решил направиться на север, где-то там повернуть на запад и подобраться поближе к рубежам Византии. Именно там его ждало настоящее дело!