Венец творения
Шрифт:
Конечно, ради ее блага — до тех пор, пока она не произведет на свет ребеночка. Ее саму затем тотчас убьют, а ребенка… Что сделают с ним, Жене и думать не хотелось.
Калерия же весьма бесцеремонно запустила руку в карман плаща Жени и извлекла оттуда мобильный. Оторопев от такой беспардонности, Женя попыталась вырвать его у Убей-Волк, но та оказалась проворнее и выскочила из автомобиля.
— Верните мне мой мобильный! — заявила Женя, пытаясь скрыть вдруг покатившиеся из глаз слезы. — Калерия Ильинична, почему
Ответ был очевиден: потому что Калерия Ильинична была сатанисткой, к тому же наверняка их предводительницей. Или главарем секты являлась ее подруга, проводившая большую часть времени за границей?
— Женечка, не плачьте! — просюсюкала директриса. — Вам это вредно! И поверьте в то, что вам ничего не угрожает!
Конечно, пока она носит во чреве ребенка, ничего. А вот после родов…
— Пройдемте в дом! — тоном радушной хозяйки заявила подруга. — Вы ведь, Женечка, голодны?
Обе похитительницы вели себя как ни в чем не бывало. Ничего не ответив, Женя подчинилась их приказам — а разве у нее был выбор?
Они оказались в кухне, подруга засуетилась, готовя омлет. Калерия, усевшись около Жени, произнесла примирительным тоном:
— Женечка, это же, повторяю, все ради вашего блага! Но всего вам лучше не знать…
Всего лучше не знать! Конечно, они ведь хотят держать ее на этой даче, а потом, в конце апреля, когда настанет время родов, во время оккультной церемонии принести в жертву!
Так же, как они сделали и с ее тезкой сто лет тому назад! И с генеральской женой пятьдесят лет назад. Все верно: начался новый цикл!
— И бояться вам совершенно нечего, — продолжала увещевать ее директриса, — а раз так, то предлагаю задержаться на даче моей подруги на некоторое время. Вы ведь сами, Женечка, сказали как-то, что этот уютный домик вам намного больше по душе, чем огромная Мухина дача. Так почему бы не погостить здесь, тем более что ваш супруг в командировке в Питере. А она, кто знает, может вдруг неожиданно затянуться…
Господи, они что, хотели причинить вред Артему? Или…
Или Артем был одним из них и одобрил ее похищение?
— А вот и мой фирменный омлет, с тунцом, помидорами и кориандром! — услышала она голос подруги директрисы, поставившей перед ней большую тарелку с аппетитным дымящимся кушаньем.
Голод дал о себе знать, под ложечкой засосало, но Женя вспомнила об отправленных на токсикологическую экспертизу печенюшках и вареньице директрисы.
Кто знает, чтоименно они добавили в омлет и чем на самом делепотчуют ее?
— А вы разве не будете? — спросила Женя, и директриса заявила, что сыта. А подруга ответила, что на диете.
Женя пододвинула к себе тарелку и уставилась в нее.
— Женечка, вы должны знать, что мы на вашей стороне… — сказала одна из сатанисток, и в этот момент
Пока ее тюремщицы приходили в себя, Женя рванула из кухни в коридор, а оттуда — к входной двери. Но та, конечно же, была заперта. Женя обернулась в поисках чего-то тяжелого, чтобы швырнуть это в окно — и вдруг увидела то, на что раньше не обращала внимания: окна были забраны мелкой металлической сеткой.
— Женечка, ну зачем же так инфантильно вести себя! — раздался голос директрисы, выходившей из кухни. В руках у нее был нож. — Я же сказала, что мы желаем вам только добра, а вы устроили такой тарарам!
— А я так старалась, делала вам омлет! — заявила, присоединяясь к ней, подруга. В руках она зажала тяжелые щипцы для колки орехов.
Женя прислонилась к массивной двери, которая отгораживала от нее выход на свободу. А потом схватила стоявшую в углу на этажерке вазу, швырнула ее в стену, от чего ваза, подобно бомбе, разбилась вдребезги, обдав осколками двух стоявших рядом дам. Швырнув им под ноги этажерку, Женя бросилась по лестнице наверх.
Она влетела в первую попавшуюся комнату, захлопнула дверь и убедилась, что оказалась в ванной. Повернув замок, она перевела дух, положив руки на живот и успокаивая своего малыша.
Все будет хорошо — но будет ли?
В дверь забарабанили — снаружи она не открывалась, замочной скважины со стороны коридора не имелось.
— Женечка, не дурите! — раздался несколько испуганный голос директрисы. — Ну зачем же вы так!
— А вы зачем? — в тон ей ответила Женя. — Похитили меня, привезли сюда. Зачем я вам?
— Откройте — поговорим! — заявила подруга Калерии Ильиничны. — Только откройте, Женечка!
Опустившись на закрытую крышку унитаза, Женя громко ответила:
— Мы можем общаться и через дверь, я тугоухостью не страдаю, вы, кажется, тоже! Если есть что сказать, говорите прямо сейчас!
Голоса ее похитительниц стихли. Так и есть, что они могли сказать — что желают запереть ее на даче и держать до момента появления на свет ребенка, а затем принести в жертву своему так называемому хозяину?
И вдруг Женю пронзила ужасная мысль — а, собственно, так и произошло. Она ведь сидела в западне и выйти из ванной не могла! Эти особы не мытьем так катаньем заманили ее в ловушку! И она им только ассистировала…
Она осмотрелась и увидела небольшое оконце, выводившее на крышу. Женя приоткрыла его и убедилась в том, что пролезть через него она не в состоянии — слишком уж узкое.
Так как тогда она выберется отсюда? Вот именно — никак! Они ведь необязательно должны держать ее в плену в комнате без окон, как ее тезку сто лет назад. Они будут держать ее в этой ванной комнате, всего-то!