Венеция
Шрифт:
Но новая светская культура с самого начала получила иной, чем во Флоренции, этой колыбели Возрождения, облик. Венецианцы жили в ином мире. Чуть ли не с первых лет существования города они чувствовали себя свободными людьми, практически никогда не знали власти феодалов и с давних пор были заняты другими интересами — расширяли торговые связи, завоевывали колонии, занимались устройством факторий, борьбой с соперницами — Пизой и Генуей.
Гуманизм, быстро достигший расцвета в демократической Флоренции, медленно завоевывал аристократическую «жемчужину Адриатики».
Венецианцы, как люди практичные, быстро осознали
Венеция, благодаря своим коммерческим расчетам и их практическому применению (а Венецию справедливо считают родиной статистики), рано достигла совершенства в одной из сторон государственного устройства, но в той области культуры, которая охватила тогда Италию, она отставала.
Так, в XIV веке, согласно знаменитой книге Франческо Сансовино, в Венеции в основном встречаются теологические, юридические и медицинские сочинения наряду с историческими хрониками. Вклад же Венеции в итальянскую поэзию остается весьма незначительным, пока в XVI веке она не была вознаграждена за упущенное время.
Именно в эти годы республика Святого Марка переживает период затишья, кажущегося обманчивого спокойствия. В эти годы рождается поэтическая мечта о мире безоблачного счастья и задумчивой тишины, далекой от шумной и тревожной жизни городов, о наслаждении красотой природы, дарующей человеку душевное успокоение.
В Венеции начинают зачитываться написанной еще в конце XV века поэмой Саннадзаро «Аркадия», воспевающей безмятежную жизнь пастухов на лоне природы, увлекаются поэзией Вергилия и Горация. Воспевание природы становится излюбленной темой молодого венецианского писателя-гуманиста Пьетро Бембо и др.
Тема тихого счастливого бытия в природе заполняет венецианское искусство, оттесняя на задний план традиционную религиозную тематику.
Во второй половине XVI века, когда Италия вступила в период феодальной реакции и церковь стала особенно активно преследовать свободомыслие, культура Ренессанса наиболее долгое время продержалась именно в Венеции по той причине, что римская церковь никогда не располагала здесь большой властью.
Искусство Возрождения господствовало в Венеции до начала XVII века, в то время как в Италии и остальной Европе начали появляться уже другие тенденции.
В истории Венеции было много контрастов: провозглашение мирной политики и алчные завоевательные войны, ограбление покоренных стран и забота о собственном могуществе, гордость за своих великих граждан и беспощадная расправа с теми, кто посягал на ее устои.
И вот во второй половине XVI века положение Венеции разительно меняется. По словам венецианского купца Дж. Принули, сообщение о благополучном возвращении Васко да Гамы из плавания вокруг Африки было воспринято в Венеции как известие о близящейся катастрофе, так как для европейцев открылись новые пути по Атлантическому океану вокруг Африки и в Америку.
Несмотря на большой престиж и отдельные успехи внешней политики, продолжающееся строительство блестящих сооружений, достижения искусства венецианского Высокого Возрождения, наступает закат Венецианской державы. Она сохраняет независимость до 1797 года, и просуществовавшая тысячу лет республика становится разменной монетой в дипломатической
В XVII веке Венеция еще как бы накапливала силы для очередного расцвета искусства в следующем столетии, когда появилась новая плеяда художников: Джованни Баттиста Тьеполо — мастер декоративной живописи, пейзажист Антони Канале и Франческо Гварди, воспевавшие красоту родного города. В это время само слово «Венеция» ассоциировалось с красочным, радостным искусством, бьющей ключом театральной жизнью, зрелищами, песнями гондольеров, беззаботным существованием.
Колоссальные полотна и фрески Джованни Баттисты Тьеполо (1696–1770) наполнены таким ощущением воздуха и света, какого не знала до него живопись Италии. Виртуозные композиции, разнообразные ритмы движения и жестов, тонкий колорит, праздничная и величественная декоративность составляют его неотъемлемые качества.
Лука Карлеварис (1663–1731) стал писать городские пейзажи Венеции и явился основателем нового жанра живописи — ведуты, который достиг расцвета в творчестве его ученика, знаменитого Антонио Канале по прозванию Каналетто (1697–1768).
В своих полотнах Каналетто любовно и аккуратно, вплоть до мельчайших деталей, запечатлевал виды своей родной Венеции, ее церкви и дворцы, каналы и площади, торжественные процессии и тихие будни; он старательно выписывал фигурки нарядных кавалеров и дам в шелках и кружевах, простых людей в поношенном платье, ребятишек и даже бродячих собак; ощущение городской жизни во всей ее совокупности пронизывает все его творения.
Эта любовь к венецианской повседневности еще более тонко раскрылась в творчестве Франческо Гварди (1712–1793), который внес лирическую струю в несколько сухую ведуту Каналетто. Гварди сумел почувствовать и воплотить в живописи печальное очарование старых венецианских двориков с их облупившимися стенами, изящными фонарями из тонкого стекла и остатками изысканной архитектуры прошлого.
Продолжаются венецианские традиции: здесь работают композиторы Вивальди, Гендель, Глюк, Моцарт. В это же время расцветает традиционная комедия дель арте — комедия масок. С именем Карло Гольдоне в театр вошли современная жизнь, люди, характеры.
XVIII век называют в Венеции веком беспрерывного праздника. «Венеция — пишет Монье, — накопила за собой слишком много истории и отменила слишком много дат… Она слишком долго мечтала о грандиозном предназначении и слишком многое хотела осуществить… После трудной недели настало воскресенье, и начался праздник. Ее население — это праздничная и праздная толпа.
Жизнь покинула огромные давящие дворцы, она стала всеобщей и весело разлилась ярмаркой по всему городу…
В Венеции 7 театров, 200 постоянно открытых кафе, множество казино, в которых зажигают свечи только в два часа ночи… Это народонаселение феерий, восточного базара, где все обычаи встречаются, где уживаются все наречия и где какой-нибудь Кампаниле, англичанин Бекфорд готов был считать себя в Вавилоне.
Венеция в XVIII веке была второй столицей Европы. В то время она делила с Парижем поровну всех знаменитостей сцены, искусства и любви, всех знатных путешественников и всех авантюристов, всех тонких ценителей жизни и ее изобразителей, но у Венеции было то преимущество, что в ней не было резонеров, лицемерных моралистов, деловых людей и скучных насмешников».