Венера

Бова Бен

–  Маргарита, а много… этого… материала осталось в скафандре?

Она смущенно заморгала.

–  Достаточно, чтобы взять пробу на ДНК?
– уточнил я.

–  Для клонирования?
– спросила она.

Интересная получалась ситуация. Я беседовал о возможности клонирования с одним из клонов, который сам, в свою, очередь, мог клонировать другого - не только из своего, но и других тел. Отпадала и разрушалась вся старая репродуктивная система размножения: какое там почкование - человечество перешагнуло уже и этот порог. Отпадала сама идея

семьи. Но отчего же меня так тянуло к клону - Маргарите? Клону моего первого капитана, с которым я совершил полет на Венеру.

–  Ну, так как же?
– спросил я, а в глазах ее надеялся прочесть ответ и на другой вопрос.

Маргарита смотрела на меня безмолвно некоторое время, затем отвернулась:

–  Не получится, Ван. Я уже проверяла. Слишком высокая температура, и слишком много времени прошло. Разрушились все полипептиды, все молекулы с длинной цепью. Нуклеиновые кислоты и все остальное… Все уничтожила жара.

Сердце мое опустилось в пятки.

–  Ничего не поделаешь,- продолжала Маргарита.

–  Он думал, что у него ничего не получилось,- признался я.- Он умер с мыслью, что оказался неудачником.

–  Я не понимаю.

Тогда я рассказал ей о «зеленых» и о том, как надеялся Алекс использовать Венеру для того, чтобы объяснить людям Земли, что пора принять самые решительные меры против глобального потепления..

Как только я закончил, Маргарита сказала:

–  Да, «зеленые» не на шутку встревожились провалом экспедиции. Для них это - крах. Вложить такие деньги - и не получить ничего. Это нанесло сильный удар по их партии. Они рассчитывали получить в руки Венеру в качестве наглядного пособия, на котором можно продемонстрировать масштабы грядущей катастрофы. Они хотели, чтобы сам вид Венеры в небесах стал грозным символом.

Я покачал головой:

–  Это бы все равно не сработало. Ученые, такие как Микки и многие другие ее сподвижники, все равно поведали бы правду людям, и из этой политической акции все равно вышел бы пшик. Ситуация на Венере не имеет ничего общего с земной.

–  Вот уж твой «папочка» был бы доволен. Я выразительно посмотрел на нее.

–  Ведь такие, как он, моментально раструбят новости на весь свет, не так ли? Он даже пожертвовал сыном, чтобы навсегда закрыть от нас Венеру. По крайней мере, на ближайшие годы, пока он не накопил достаточно капитала, чтобы спонсировать новую экспедицию. Точнее, заманить ее призом.

–  Но ведь это же хорошие новости,- едва слышно прошептал я.

–  Хорошие - для твоего «папочки»,- съязвила Маргарита.

–  Нет,- вздохнул я, сразу почувствовав, как окреп мой голос, от правды, которая стояла за мной.- Нет, это как раз плохие новости для моего «отца» и хорошие - для всех остальных. Для нас.

Она даже подалась в мою сторону:

–  Что ты хочешь этим сказать?

–  Парниковый эффект на Венере не имеет ничего общего с тем, что творится у нас на Земле!
– выпалил я, почти ликуя.

–  И это ты считаешь хорошими новостями? Я так и

подпрыгнул в кресле и обежал стол:

–  Еще бы! Конечно, хорошие! Значит, то, что происходит на Земле,- вовсе не такое необратимое явление природы. Все это - лишь только дело рук человека!

–  Но ученые…

Я схватил ее за руки и стащил со стула.

–  Ученые уже полстолетия твердят нам, что именно поведение человека ведет к глобальному потеплению. Ведь парниковые газы мы выбрасываем в атмосферу целыми гигатоннами.

–  Но промышленники объявили, что потепление - естественная часть климатического цикла,- сказала Маргарита, почти смущенная моим внезапным энтузиазмом.

–  Верно. Однако теперь у нас есть образ Венеры, подкрепленный ее фотографиями, где природа добилась настоящего, внушительного парникового эффекта… и мы можем показать, что это не имеет ничего общего с тем, что случилось на Земле!
– Я был очень возбужден.

Маргарита покачала головой:

–  И все же не вижу, чем это поможет «зеленым».

–  Тем, что по возвращении мы сможем сказать: «Да! Вы правы. Венера - это чисто природная, естественная катастрофа… Но Земля - катастрофа искусственная. И то, что сделано людьми, ими же может быть и устранено!»

В глазах Маргариты сверкнуло понимание. На лице ее расцвела улыбка.

–  Значит, все в руках человека?

–  Вот-вот.

–  И человек может избавиться от этой напасти самостоятельно?

–  Верно!
– В полном восторге я крепко обнял Маргариту и звучно поцеловал. Она не сопротивлялась. Напротив, она также впечатала в меня ответный поцелуй.

Но затем тут же осторожно отстранилась и спросила:

–  А ты понимаешь, во что ввязываешься?

–  Думаю, что понимаю. Я собираюсь очень сильно разочаровать своего папочку… точнее, Мартина Хамфриса. Он быстро взлетит в воздух. Может быть, даже с дополнительным ускорением.

–  Ты что, собираешься податься в «зеленые»?
– спросила она совершенно серьезно.

–  Думаю, это не самая большая глупость, которую я собираюсь сделать в своей жизни.

–  Это большая ответственность, Ван.

Пожав плечами, я кивнул: мол, ничего не поделаешь, в то же время не выпуская ее из объятий.

–  Не все лидеры «зеленых» будут доверять тебе.

–  Потому что я сын Мартина Хамфриса?

–  Не только поэтому.

–  Но я уже не сын ему.

–  Ты собираешься предать огласке эту историю с Фуксом.

Я кивнул:

–  И не только. Алексу они почему-то доверились. А ведь он - генетический наследник Хамфриса.

–  Все равно,- покачала она головой.- Многие будут завидовать тебе. А зависть рождает и соперников, и врагов, и шпионов, и доносчиков. И вредителей. Позволь мне заверить тебя: политика - это сложная и довольно опасная игра. И, главное, она не терпит слабых.

–  Ты имеешь в виду - анемичных?

–  В кругах «зеленых» много людей,- уклончиво сказала она, не давая прямого ответа на мой вопрос.