Венгрия для двоих

Картленд Барбара

Там они были бы счастливы – счастливы невероятно, страстно, необыкновенно.

Но нельзя задержать завтрашний день и все годы, которые придут за ним.

Годы, когда ему придется покинуть ее, и она уже никогда не простит его.

Князь позвонил камердинеру и, когда тот при­шел, приказал ему собрать вещи.

Не желая никого видеть и ничего объяснять, он приказал принести завтрак в комнату.

Приняв ванну и переодевшись, князь встал у окна и невидящими глазами стал смотреть в сад, полный

цветов.

Там, за садом, были луга, где они скакали вместе с Алетой.

Они были отделены от сада кирпичной сте­ной, которая шла вокруг всего дворца.

Вдруг далеко за стеной князь увидел троих всадников.

Они явно скакали к дворцу.

Погруженный в собственные невеселые мыс­ли, князь бросил на них мимолетный взгляд.

И не поверил своим глазам – первой из тро­их скакала Алета на Ньиле.

Он видел, как девушка, каждым нервом свое­го тела заставляет серого жеребца скакать быст­рее.

Это удивило князя, и он повнимательнее по­смотрел на других всадников.

Он испытал настоящее потрясение, увидев, что один из них – барон Отто фон Сикардсбург.

Князь ясно видел его и, кроме того, узнал огромного вороного жеребца, которым барон веч­но хвастался.

Словно услышав подсказку, князь вдруг по­нял, что Алета напугана, и догадался, что в этом виноват барон.

Князь едва удержался от проклятия.

В то же время он хотел дать Алете понять, что, как бы ни сложились обстоятельства, он бу­дет защищать и оберегать ее.

Барон, несомненно, настигал девушку, кото­рая была впереди всего на несколько корпусов.

Перед ними не было ворот в сад – только кирпичная стена.

Поняв, что задумала Алета, Миклош похоло­дел.

Алета знала, что барон настигает ее.

Она доскакала до дворца, но не стала повора­чивать к стойлам. Там ей пришлось бы придер­жать Ньила, и барон перехватил бы ее.

Девушка понимала, что барон пытается пере­хватить поводья ее скакуна. После этого у нее не хватит сил сопротивляться и Ньил поскачет вслед за жеребцом в замок барона.

«Спасите! Спасите!» – кричало ее сердце.

И когда впереди замаячила кирпичная стена, Алета поняла, что ей делать.

Ей еще не приходилось брать препятствия вер­хом на Ньиле, да и стена была слишком высока и основательна для такого предприятия.

Но ничего иного Алете не оставалось.

Она заговорила с Ньилом, чувствуя, что он понимает ее.

Когда она заставила его прыгнуть, конь взле­тел в воздух так, словно у него выросли крылья.

Ни одна обычная лошадь не могла бы совер­шить такой прыжок.

Много позже Алета поняла, что не иначе ей помогал Господь и все Его ангелы, потому, что Ньил взял препятствие с запасом в какой-то дюйм.

Жеребец приземлился, и ей снова повезло – под его копытами

оказалась цветочная клумба.

Ньил споткнулся и чуть не упал, но все, же удержался на ногах.

С него лил пот, и девушка поняла, что он отдал все свои силы скачке.

Алета удержалась в седле, но едва не потеря­ла сознание.

Она закрыла глаза и уронила голову на грудь.

Волосы девушки растрепались от быстрой езды и спадали ей на плечи золотым облаком.

Она отпустила поводья и держалась за седло, чувствуя, как кружится весь мир.

Затем чьи-то сильные руки сняли ее с седла, и откуда-то издалека донесся голос:

– Дорогая! Милая моя! Зачем ты так риско­вала? Я думал, что ты решила убить себя!

Алета не смогла ответить и поникла в силь­ных руках князя Миклоша, уронив голову ему на плечо.

Князь встал на колено и прижал девушку к себе.

Его сильные руки заставили ее поверить в то, что все кончилось.

Князь посмотрел на бледное лицо девушки, на закрытые глаза и спутанные волосы, и что-то над­ломилось в его душе.

Он стал яростно и чувственно целовать ее лоб, глаза, щеки и губы.

Он возвращал ее к жизни и единственным возможным способом выражал свою радость от того, что она жива.

Для Алеты это было равносильно тому, чтобы ступить из ада в рай счастья.

У нее не было сил открыть глаза, и она все еще чувствовала, что скользит в забытьи.

Однако она ощущала его поцелуи.

Когда он задержался на ее губах, девушка по­чувствовала, как ее сердце застучало сильнее, и поняла, что к ней возвращается жизнь.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – повторял князь Миклош. – Я думал, что потерял тебя!

Услышав боль в его голосе, Алета открыла глаза.

Его лицо было совсем рядом.

Увидев его выражение, девушка поняла, как он перепугался за нее.

«Я жива», – хотелось сказать ей, но не успе­ла она шевельнуть губами, как князь снова осы­пал их поцелуями.

Он медленно встал.

– Я отнесу тебя в дом, – сказал он и, слов­но не в силах удержаться, снова поцеловал ее.

На этот поцелуй откликнулось все существо Алеты. Девушке казалось, что в ее сердце удари­ла молния и теперь язычки пламени поднимаются по горлу и лижут ее губы.

Голос князя Миклоша стал глубже, когда он произнес:

– Ты моя! Моя, без остатка! Я знаю, что не смогу жить без тебя! Когда ты станешь моей женой, дорогая?

Алета в изумлении посмотрела на него.

– Ты… ты и вправду хочешь… жениться… на мне? – прошептала она.

Это были первые слова, которые она произ­несла с тех пор, как Ньил перепрыгнул стену.

– Ты выйдешь за меня замуж, – ответил Миклош, – даже если мне придется сражаться с целым миром за право назвать тебя своей женой!