Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо
Шрифт:
– Однако, – крякнула Елена Петровна.
– Примеришь? – кокетливо пропел Варламов.
– Обойдешься! – строго сказала Зотова.
– Какая ты неласковая, – хохотнул Иван Аркадьевич. – Тогда вечером, – деловито сказал режиссер, вытащил из груды вещей скромное черное платье прямого силуэта и элегантный нежно-сиреневый жакет и сунул в руки Зотовой: – Вот это надевай. Пойду пока кофе сварю. Я тебя на работу не отпущу, пока ты не позавтракаешь. Нельзя допрашивать преступников на голодный желудок, – пошутил режиссер и выскользнул за дверь.
Елена
– Веня, надо организовать около моей квартиры засаду. Сегодня Демон придет за крыльями. Как только Демон войдет в квартиру, хватайте его и в Следственное управление везите. Ничему не удивляйтесь и ничему не верьте – она оборотень.
– В погонах? – вякнул Трофимов.
– В пуантах! – рявкнула Зотова. – Короче, надеюсь на тебя!
– А вы где? – ошарашенно спросил Венечка, мыслительный процесс явно давался ему с трудом. Похоже, они все-таки выпили вечером пива с Рыжовым.
– Отбой! – сказала Зотова и отключила сотовый телефон.
Елена Петровна надела платье и жакет, взяла из кучи барахла сумочку, переложила туда свой скудный скарб и покрутилась перед зеркалом. Вещи сидели идеально и невероятно стройнили. У Варламова был талант подбирать ей одежду по размеру. Но как он мог так гнусно поступить? Вопрос был риторическим. Как он с ней, так и она с ним. Она докажет, что его несравненная Василиса Берн не лебедь, а дерьмо собачье, и засадит ее за решетку. Зотова сунула ноги в новые сапожки, надела шубу и шапку и вышла из комнаты.
– Ваш завтрак, леди, – театрально пригласил ее к столу Варламов.
– Извини, Ваня. Я действительно тороплюсь. Скоро у меня допрос Василисы Берн. Не могу же я заставить твою пассию ждать, – сказала Зотова и мило улыбнулась режиссеру.
Варламов изменился в лице и заметался по кухне. Елена Петровна с презрением наблюдала за этими передвижениями. Через минуту Иван Аркадьевич вручил ей контейнер с провизией, чмокнул в щеку и проводил до двери:
– Мой водитель тебя отвезет. Возьми ключи. У меня сегодня съемки до поздней ночи. Позвони, когда закончишь, я пришлю водителя. Пропуск готов, возьми у охранника.
– Угу, – кивнула Зотова, сунула ключи в карман и побежала к лифту. В новых сапожках с меховыми отворотами, мягких и удобных, она чувствовала себя девочкой. Еще она чувствовала себя дурой.
Глядя на себя, прекрасную, в зеркало лифта, Елена Петровна переживала. Как она могла так попасть? Зачем она поехала к Варламову? Жила бы себе спокойно без шиншилловой шубы и душевных проблем. Она не понимала, как можно быть таким лицемерным говнюком? Как? Задаривать ее безумно дорогими подарками и замышлять со своей любовницей какую-то аферу против нее. А главное, зачем? Что это за игра такая в благодетеля дурацкая?
Она вышла из лифта и подошла к охраннику.
– Здравствуйте, пропуск на меня готов? – поинтересовалась она. Охранник на нее таращился и молчал. В шиншилле не признал, голубчик. – Я жена режиссера Варламова, – с достоинством
– Да-да, конечно! Госпожа Зотова. – Охранник выдал ей пропуск и льстиво улыбнулся: – Водитель вас ждет. Хорошего дня!
Ну надо же, какая она прынцесса теперь! Жаль, что ненадолго.
Елена Петровна плюхнулась на белое кожаное сиденье «Вольво» и рявкнула:
– В Следственное управление!
Глава 13
Джон Леннон
На работе она произвела фурор. Сотрудники Следственного управления каменели при встрече с ней и провожали Елену Петровну странными взглядами. На этом представление не закончилось, несколько коллег решили нанести ей в кабинет визит вежливости под предлогом каких-то дел. В туалете Елена Петровна стала невольным свидетелем обсуждения коллегами ее внезапного преображения.
– А что ты удивляешься, Анюта! – прощебетала секретарша начальника Олечка своей приятельнице из отдела криминалистики. – В нашу Леночку Петровну втрескался криминальный авторитет, который по последнему делу проходил. Зотова так красиво его засадила, авторитет ее зауважал, преклонился перед умом нашей Леночки Петровны и через своих людей осыпает ее дорогими подарками.
– И она берет? – с ужасом спросила Анюта.
– А ты бы отказалась от шиншилловой шубы? – с вызовом спросила Олечка и шепотом добавила: – Он ведь от чистого сердца дарит, без всякого корыстного умысла. А прикинь, что будет, если Зотова откажется! Авторитет обидится и в асфальт ее закатает. Вот и приходится нашей бедненькой Леночке Петровне в шиншилле ходить.
– Ужасно! – завистливо вздохнула Анюта.
Зотова с трудом удержалась, чтобы не засмеяться и не выдать себя. Однако вскоре ей стало не до смеха. Слух про влюбленного авторитета стремительно расползся по Следственному управлению. Апофеозом стал вызов на ковер к начальству. Гаврюша ненавязчиво поинтересовался, все ли у Елены Петровны в порядке, и был с ней подозрительно нежен, что случалось с полковником крайне редко. Зотова заверила начальника, что все у нее отлично, выдала информацию по делу Колесниченко и оставила Гаврюшу дальше мучиться вопросом о связях Елены Петровны с криминальным миром. Врать Елена Петровна не любила, а правду о Варламове рассказать не могла. Она сама этой правды не знала.
До прихода Василисы Берн оставалось не больше получаса. Трофимов пока не звонил, сидел в засаде и ожидал Демона. А Демон отчего-то не торопился тырить крылья. Однако Елена Петровна была уверена, что приму схватят за тощую задницу в самое ближайшее время и на допросе она окажется вовремя. От нетерпения Зотова металась по кабинету и не могла ничего делать.
В комнату заглянул Жданов:
– Отец Трушиной пришел. Он у меня в кабинете, рвет и мечет.
– По поводу чего? – вяло отреагировала Елена Петровна.