Венский вальс для мечтательницы

Лубенец Светлана

Уставившись в окно автобуса, Лиза с трудом воспринимала бесконечную болтовню Александры, потому что холмы, поросшие деревьями и кустарником, действительно были очень красивы. Островерхие изумрудно-зеленые ели фестонами перерезали заросли лиственных деревьев всевозможных осенних расцветок: от лимонно-желтых до разнообразных оттенков охры, рыжего, красного, пламенеющих алых. Кое-где сохранившаяся зелень была оттенена густо-бордовыми листьями. Это буйство красок никак не могли приглушить небеса, тоже ярко-голубого цвета. Не было ни облачка, ни ветра. Глянцевые листья некоторых кустарников сверкали

на солнце, как драгоценные витражные стекла. На серых скалах высились стройные зеленые сосны, а домики местных жителей, окруженные холмами, казались игрушечными.

Первый раз их высадили из автобуса возле прекрасного в своей мрачности, холодности и запущенности замка Лихтенштайн. Внутрь его пускали только летом, а сейчас он стоял неприступной громадой, будто держал осаду против неприятеля. Лизе очень хотелось, чтобы на один из балкончиков вышла прекрасная принцесса и помахала им рукой, но безлюдный замок смотрел на них черными провалами окон и бойниц.

Вторая остановка была у подземного озера, которое затопило заброшенный рудник. Молодые люди долго спускались по узкому и довольно мрачному проходу в шахту, где плескались голубоватые в подсветке озерные воды. А потом на лодке под классическую музыку их катали по штольням. То и дело открывались таинственные и загадочные анфилады низких арок, лодка мягко рассекала воду, струи шелестели, и у Лизы создалось впечатление, будто она персонаж какого-то исторического фильма.

Обратно в Вену ехали опять по дороге, петляющей между холмами, сплошь поросшими яркими осенними деревьями. Экскурсовод поставила диск с записью вальса Штрауса «Сказки Венского леса». Лиза закрыла глаза. Ей представилось, будто они с Андреем опять танцуют этот красивый танец в чудесных интерьерах дворца Пальфи. На ней надето старинное голубое платье, отделанное сливочным кружевом, а на Андрее – темно-синий камзол, расшитый серебром. И Андрей вдруг…

На этом месте Лиза заставила себя очнуться. Почему вдруг Андрей? При чем тут Андрей? Она оглянулась назад, туда, где были места Андрея и Игоря, и встретила сначала спокойный взгляд Серова, а потом какой-то потухший взгляд Колесниченко. Неужели Игорь так переживает из-за нее? Даже как-то неловко. Он явно нервничает из-за их размолвки, а она без раздумий отдала его Саше. Лиза толкнула в бок задремавшую подругу и сказала:

– Что-то я не заметила, чтобы ты на экскурсии хоть как-то завлекала Игоря!

– А я раздумала… – недовольно пробормотала Александра и опять закрыла глаза.

– Успеешь еще поспать! – прошипела ей в ухо Лиза и толкнула в бок почувствительней. – Ну-ка рассказывай, почему вдруг раздумала!

– Ой, ну чего тут рассказывать… Я подумала, что ну его… этого Игорька… Андрей и правда получше будет…

Саша хотела снова закрыть глаза, но Лиза была непреклонна. Она хотела объяснений.

– Ты же еще утром выясняла у меня насчет Игоря!

– Ну и что! А потом передумала!

– Почему?!!!

Александра наконец окончательно очнулась от дремоты и сказала:

– Ну… вот такое на меня снизошло просветление!

– Ни с того, ни с сего?

– Ну… почему… Во-первых, ты мне все время в уши дудела, какой Андрей замечательный, во-вторых, я вижу, что он всем

девчонкам нравится, несмотря на то, что Игорь явно симпатичнее…

– А в-третьих?

– А в-третьих, я Игорю не нравлюсь – это очевидно! Он с тобой поссорился, а все равно только на тебя и смотрит. Я специально наблюдала. Кстати, ты не знаешь, почему они с Андреем сидят друг от друга отдельно?

– Думаю, что все из-за того же нашего танца.

– Вот! – Александра вытянула вверх указательный палец. – На что мне такой ревнивец: ни с кем не потанцуй, никому не улыбнись! Да с таким с ума сойдешь!

Лиза откинулась на кресло и тоже закрыла глаза. Она не понимала, как ей относиться к тому, что Саше вдруг разонравился Игорь. Потом опять встрепенулась и обратилась к подруге:

– Сашка! А как же наша «американка»?

– Какая еще американка? Ты про козу Дороти, что ли?

– Кончай, Сашка! Никакая Дороти не коза! Она очень даже хорошая девчонка!

– Ладно! Пусть! Но при чем тут она?

– Да Щербацкая ни при чем! Помнишь, мы спорили на желание, что ты Игоря в себя влюбишь! Получается, что ты проиграла!

– Ничего я не проиграла! – очень серьезно отозвалась Александра. – Вот если бы я продолжала быть в него влюбленной, а он на меня – ноль внимания, тогда – да, получилось бы, что я проиграла! А я сама от него отказалась! Так что даже не надейся, что я буду исполнять твое желание!

Лиза не знала, что и думать.

В отеле до ужина девочки долго рассматривали фотографии, сделанные на экскурсии.

– А вот здесь, у сфинкса, гляди, как мы хорошо получились с Андреем! – проворковала Саша. Лиза взглянула на фото. Серов обнимал Александру за плечи, их щеки почти соприкасались. Оба широко улыбались. А Саша между тем продолжала: – В общем, Андрюшка еще и фотогеничным оказался! Такую фотку не стыдно и моим девчонкам, ну… в Минске… показать. Они выпадут в осадок: умный, поэт, победитель Венского конкурса, да еще и с голливудской улыбкой! Класс!

Лиза теперь взглянула на фотографии по-другому. Оказалось, что абсолютно на всех снимках Саша была рядом с Серовым, на многих он обнимал ее то за талию, то за плечи. Она вспомнила, что Андрей говорил ей про Сашу. Видимо, и он пересмотрел свои взгляды. Ей стало очень тоскливо. На экскурсии Игорь не мог не видеть, что Андрей вовсе не с ней, а с Сашей, но тем не менее не только не подошел к ней, но даже и не взглянул ни разу.

Ужинать Лизе не хотелось. Она с пасмурным видом ковырялась в празднично оформленном мясном блюде. Кто получит медаль зрительских симпатий, ее тоже не интересовало.

– Итак! – Вместо Кирилла награждение проводила Марианна. – Сейчас мы объявим призера зрительских симпатий! Им является… Им является… – Марианна специально оттягивала момент объявления фамилии, чтобы конкурсанты поволновались, а потом громко и торжественно провозгласила: – Иванцова Маргарита, Россия, Брянск!

Послышались вялые хлопки. Лиза с удивлением вскинула глаза на Риту, стихи которой были не слишком интересными на фоне других. Сама Иванцова выглядела не менее удивленной, чем другие. Она покраснела пятнами и так сжала в руке вилку, что побелели костяшки пальцев.