Вентус
Шрифт:
– Я вернусь к тому, с чего мы начали, - раздался его собственный голос.
– Ты всю жизнь отвергала выбор «или - или». Ты была выше подобных дилемм и поэтому стала королевой. Ты можешь проводить свою политику более мягко и сохранить хотя бы часть того, над чем работала. Альтернатива - потерять все и жизнь в придачу.
Ее лицо ожесточилось.
– Отлично. У меня действительно есть другой выход, хотя я надеялась, что прибегать к нему не придется. В каком-то смысле он хуже всего.
– Почему хуже?
– не понял Лавин.
– Потому что я не хотела твоего поражения в бою. Я никогда не видела в тебе врага.
Она встала, не дав ему
В комнату вошел мужчина в форме дворцового охранника, по виду суровый и знатный. Лавин решил, что он чужеземец, поскольку волосы у него были длинные, заплетенные в косички.
– Генерал Лавин! Позвольте представить вам генерала Армигера.
Лавина словно молнией поразило. Ведь Армигер погиб! Хотя… быть может, он дезертировал и переметнулся к Гале, соблазненный каким-нибудь выгодным предложением? Нет, чушь какая-то…
Лавин шагнул вперед и пожал руку своему новому противнику.
– Ваше имя у всех на устах, - произнес он стандартную вежливую фразу.
– Благодарю, - сказал Армигер.
– А вашим воинским искусством везде восхищаются. Горю желанием помериться с вами силами.
Лавин отступил на шаг и отвесил почтительный поклон.
– В таком случае, ваше величество, позвольте мне удалиться. Раз генерал Армигер на вашей стороне, необходимо как следует подготовиться, если я хочу сегодня победить.
Гала встала, сжав руки, и молча проводила его взглядом. Лицо ее исказилось от горя.
Лавин шел, почти не замечая враждебных взглядов солдат и почти не слыша расспросов своих спутников. Солнце на небе потускнело, звуки и запахи увяли, словно осенние листья. Лавин обнаружил, что стоит за стенами замка, строгим голосом отдавая Хести приказы. В душе бушевала такая буря эмоций, какой он не испытывал вовек. Чувства затмили рассудок; Лавин никому не мог рассказать о том, что ему пришлось пережить.
А в центре бури неизменно оставался один и тот же мысленный образ: генерал Армигер рядом с королевой Галой.
Лошади нашли дорогу, и Джордан отпустил поводья, предоставив им идти самим.
Впереди расстилалась долина. Из земли еще торчали желтые стебли зерновых, но на бывший оазис со всех сторон наступали песчаные дюны. «Какая разница, - подумал Джордан.
– Все равно никто не захочет здесь селиться, на обломках чужой жизни».
Как видно, это была одна из экспериментальных деревушек. Джордан искоса глянул на Тамсин; лицо девушки сохраняло безмятежность. Неужели эти обугленные сломанные стены, между которыми валяются разбросанные ветром предметы домашней утвари, - ее родная деревня?
Над пепелищем все еще стоял запах гари. Его не смог развеять ни холодный воздух, ни свинцово-серое небо. А у него дома сейчас, должно быть, падает снег…
– Их даже не похоронили, - сказала Тамсин.
Джордан посмотрел туда, куда она показывала. Из кучи старого тряпья (как ему показалось вначале), торчали пожелтелые руки и ноги. А эти округлые формы… Джордану стало дурно, и он отвел взгляд.
– «Интеграция», - сказала Тамсин, - деревня ученых. Они сами себя содержали. Зачем ее надо было предавать огню?
– Вряд ли деревню сожгли потому, что так было надо, - отозвался Джордан.
– Я выросла здесь, - промолвила Тамсин так тихо, что Джордан едва ее услышал.
– В этой деревне?
– спросил
– Нет. В другой, по соседству. Я прожила там всю жизнь. А потом парламент спалил ее дотла.
– Но почему?
– Из-за королевы, - сказала с горечью Тамсин.
– Королева Гала - колдунья. Она приказала опресням, чтобы те открыли водные источники в дюнах, и построила деревни. А потом обещала людям дать им землю и семена, если они поселятся там. Мои родители согласились. Многие переселились в пустыню, но уйти оттуда они уже не имели права. И все деревни отличались одна от другой. Там были разные законы, и населению запрещалось ездить в другие поселки. Даже знать о законах, которые приняты в соседних деревнях, нам не разрешали. Грузы между поселками - такие, как древесину, зерно и скот - перевозили солдаты, причем с нами они не разговаривали. Мой дядя навещал нас, когда я была маленькая, привозил подарки. Помню, как он дарил мне фрукты и недорогие украшения. Мама этого не одобряла. Он был единственным человеком, который приезжал в Каллен. Отец говорил, королева разрешала ему навещать нас, поскольку очень ценила его. Мне нравилось жить в Каллене. Мы работали, а иногда устраивали праздники. Мальчики и девочки ходили в школу. Но однажды к нам пришли люди из других деревень. Они сбежали от солдат. Мы приютили некоторых из них в своем доме. Они были странные… Мужчины женаты на мужчинах, женщины - на женщинах. Хотя у них были дети. Они сказали, что солдаты сожгли их деревню и убили всех жителей. Мы не знали почему.
Тамсин вздохнула.
– Я спрашивала отца, в чем мы провинились. Отец немного учил меня истории. Он сказал, все из-за того, что люди стали пленниками Ветров. И что Ветры - наши враги.
Девушка настороженно глянула на Джордана. Тот кивнул. Кое-что из того, о чем Армигер говорил с королевой, стало наконец проясняться. Королева хотела изменить мир. Поэтому парламент взбунтовался против нее.
– Как-то я полола огород, - продолжала Тамсин.
– На окраине деревни, возле дюн. Неожиданно появился дядя и сказал, что мы с ним должны уехать как можно скорее. Мы побежали в дюны - там у него была лошадь - и поскакали к ближайшему холму. В поселок вошли солдаты. Казалось, Каллен наводнили полчища муравьев. Я слышала крики бегущих людей. А потом загорелись дома.
Тамсин сжала руки, отрешенно глядя вдаль. Глаза у нее были сухими, но губы предательски подрагивали.
– Я хотела вернуться, - сказала она наконец.
– Узнать о судьбе родителей. Как я ни вглядывалась, мне не удалось их увидеть. Но дядя сказал, что нас тоже убьют. И мы уехали. На следующий день мы добрались до оазиса, где стоял его фургон, и поехали на север. Это было три месяца назад.
Тамсин посмотрела на Джордана, потом опустила глаза и уставилась в землю.
Джордан задумался. Что он мог ей сказать?
– Значит, твой дядя привел солдат?
Девушка кивнула, по-прежнему не глядя на него.
– Или по крайней мере точно знал, что они придут. И никого не предупредил. Он просто приехал и увез меня. Я пыталась внушить себе, что он не мог предупредить остальных. Я очень старалась… и в конце концов убедила себя, что он спас меня по доброте сердечной.
– Тамсин поежилась.
– В общем-то он всего лишь торговец, который хотел вернуть свой магазин, верно? А солдаты, убившие всех жителей этой деревеньки?.. Когда закончится война, все тоже вернутся на поля и в магазины, будут жить долго и счастливо и никто не узнает о том, что они сделали здесь.