Вентус

Шредер Карл

Нет, оставалось всего два выхода. Либо она безрассудно ринется в пустыню, наткнется на пикеты и будет убита, либо найдет себе горстку сторонников и постарается воссоздать армию. Тогда будет новая осада, на сей раз куда более краткая и жесткая, и Галу все равно убьют. Лавин знал, что она предпочтет скорее умереть, чем сдаться.

Пока никто не знал, что королеве удалось бежать. Это его единственная карта, и ее следовало разыграть очень осторожно.

–  Сэр!

Лавин повернул голову и увидел солдата в изорванном мундире, который бежал,

запыхавшись, из пустыни.

–  Полковник Хести нашел женщину, которую вы искали!

–  Да? Замечательно, - коротко отозвался Лавин. И упал.

Когда ее ввели, он сидел в походном кресле, чувствуя себя бледным как смерть и не сомневаясь, что именно так он и выглядит. Это была женщина, которая напала на Армигера. Ее ружье пробивало дыры в стенах и потолках. Говорили, что она убила из своего оружия всех солдат, оказавшихся на пути. Лавин не совсем в это верил, но врач, обследовавший женщину, сказал, что в нее выстрелили из мушкета в упор, однако пуля не проникла ей под кожу. Судя по дыркам в доспехах незнакомки, ранить ее действительно было невозможно.

Женщину нашли, сильно избитую, но живую, в шкафу в одной из башенных комнат. Защитники королевы думали, что она - одна из солдат Лавина, и очень удивились, когда ее не развязали, а втащили во двор вместе с ними.

–  Ваше имя!

Она не смотрела на него, пока Лавин не заговорил. Теперь она подняла на него взгляд- сосредоточенный и спокойный. У Лавина было такое ощущение, что он обменялся взглядом с другим генералом за столом переговоров.

–  Меня зовут Каландрия Мэй, - проговорила она мелодичным, звучным голосом.

–  Вы одеты в форму моей армии.

–  Я служу в вашей армии.

–  Вы женщина.

–  Некоторые женщины вступают в армию. Так было всегда.

–  Не скромничайте. Вы не из моих солдат. Вы прорвались сквозь ряды защитников дворца, убивая всех на своем пути, и пытались прикончить генерала Армигера из оружия, которое не могло быть сделано на нашей планете.

Каландрия Мэй склонила голову набок, словно это она допрашивала его. Несмотря на синяки и ожоги, женщина не потеряла самообладания. Наверняка знатного рода, решил Лавин.

–  Генерал Армигер представляет угрозу для вашего мира, - сказала она.

Лавин хрипло рассмеялся.

–  Он не настолько хорош, мадам.

–  По-моему, вы поняли, что я имела в виду…

–  Мне все равно, что вы имели в виду. В данный момент вы представляете для нас угрозу. Армигер - наш противник, это правда, но он обычный противник. Может, вы действительно поубивали моих людей, а может, и нет. Сейчас это не важно. Лебеди Диадемы рыщут по лагерю, обшаривая каждый уголок и заглядывая под каждый камень. Мне кажется, они ищут вас.

Она наконец потеряла на миг свое завидное самообладание:

–  Не меня, а его! Они ищут Армигера!

–  В таком случае, если я предложу им вас, они попросту вернут вас обратно и ничего плохого не случится.

Да?

Лавин подался вперед, чуть не потеряв равновесие от острейшего приступа головокружения, и через силу улыбнулся.

–  Вы не понимаете! Они ищут его! Если они заберут меня, то прекратят поиски, а этого нельзя допустить!

–  Кляп ей в рот!

Она сопротивлялась. Лавин с отвращением отвернулся и махнул Хести, который ждал в тени.

–  Позови Лебедей. Скажи, что у меня для них кое-что есть. Пленница стояла на коленях с кляпом во рту и сверлила его свирепым взглядом. Не она первая… Хотя женщины на него еще так не смотрели.

Так он чувствовал себя, когда впервые отдал приказ убить человека. Если выдача леди Мэй гарантирует безопасность его людей, придется ее выдать. Однако Лавин знал, что воспоминание об этом моменте будет преследовать его долго.

Снаружи разгорался свет, исходя, казалось, отовсюду. Лагерь замер. При виде Лебедей, сиявших сквозь холстину палатки, у Лавина мороз пошел по коже. Он вцепился в подлокотники кресла, хотя и знал, что ему ничего не грозит. Солдаты, сторожившие Мэй, стояли как вкопанные, широко распахнув глаза. Пленница, наоборот, зажмурила глаза так крепко, как только могла.

–  Оттащите ее за ширму!
– буркнул генерал.
– Живо! Солдаты поспешили выполнить приказ.

В дверном проеме показалась фигура. Сквозь ее кожу струился свет, заливший палатку. Хотя Лебедь стоял рядом с дверцей, ткань не занялась огнем. Люди в палатке замерли, затаив дыхание.

–  Что ты нашел?
– спросил Лебедь.

–  Мне казалось, я нашел то, что вы искали, милорд. Но я ошибся.

Лебедь повернул голову и посмотрел на ширму, за которой Лавин спрятал пленницу.

–  Что там? Патология! Патология в коже и черепе. Быть может, это тот, кого мы искали?

Лебедь шагнул в палатку. На потолке прямо над его головой появилось яркое пятно света.

Сердце у Лавина упало. Он махнул солдатам.

–  Ведите ее сюда.

Когда Каландрию вытащили из-за ширмы, Лебедь схватил ее за руку. Она вскрикнула, несмотря на кляп.

Лебедь вышел из палатки, волоча женщину за собой словно, невесомую пушинку. Свет потускнел, но люди еще долго стояли не шевелясь.

–  Помогите мне встать, - прошептал наконец Лавин. Опираясь на Хести, он вышел из палатки и огляделся.

От горизонта до горизонта знакомые милые звездочки поблескивали на таком черном небе, что он мог бы разрыдаться от умиления, если бы не отвык плакать на полях сражений.

Ближе к заре Лавин решил, что имеет право немного поспать. Все вокруг водило хороводы, и от этого постоянного круговращения генерал выдохся до предела. Он говорил - и останавливался на полуслове. Однако прежде чем лечь отдыхать, нужно все привести в порядок.

–  …только десять взводов? Ты уверен?

Хести выглядел таким же усталым, каким Лавин себя чувствовал, но был гораздо более раздраженным.