Вентус
Шрифт:
– Да, вижу.
– Это бывает со всеми, - сказала Мэй.
– Мы постоянно мельком видим какие-то образы, сменяющие друг друга. Если ты будешь и дальше делать упражнения на счет и сумеешь сосредоточиться, то сумеешь выбросить непрошеные картины и увидеть то, что ты хочешь. Причем эти периоды будут все дольше и дольше. А теперь точно так же, как ты представлял свою руку, вообрази, что ты видишь все свое тело. Не открывай глаза - и постарайся вглядеться в себя.
Джордан повел головой, представляя свои согнутые колени и босые ступни на
– Хорошо. Держи глаза закрытыми и не двигайся. Представь, что это второе тело - твое собственное, и встань в нем.
Он повиновался.
– Оглянись.
Джордан представил, что он стоит и осматривает комнату. Однако ему трудно было удержать зрительные образы, они так и норовили уплыть. Он сказал об этом Каландрии.
– Ничего страшного. Вообрази, что ты оглянулся. Ты видишь скамью, на которой сидит Аксель?
Джордан сосредоточился.
– Да… - Он видел комнату по памяти, с кровати, на которой недавно сидел. Он попытался увидеть ее так, словно он стоит в самом центре.
– Видишь узел на полу?
– Да.
– Подойди к нему, открой и посмотри внутрь. Что ты видишь?
Он попытался вообразить, что исполняет ее приказ.
– Там… нож, книга и стеклянная бутылка со спиртным.
– Бутылка полная?
Джордан представил, что берет ее в руки. Похоже, она была полной на четверть.
– На четверть.
Конечно, это была лишь догадка. Он в жизни не видел, что у Акселя в узелке.
– Развяжи узелок, Аксель, - попросила Каландрия.
– Там есть бутылка?
– Да.
– Полная?
– На четверть. Послушай, но он это просто запомнил! Я же пил из нее раньше, вы оба видели!
– Джордан! Ты помнишь, как Аксель пил из бутылки? Ты видел это?
– Я… я не знаю. Может быть.
– Может быть. Но ты не уверен. Однако ты видишь бутылку, ты знаешь, где она и что она полна на четверть. Странно, правда?
Джордана охватило сильное возбуждение. Он видел! То, что он видел в своем воображении, было реальностью.
– Обыкновенный фокус, - пробурчал Аксель.
– Помолчи!
– отрезала Каландрия.
– Теперь попробуй сделать так… - продолжала она, обращаясь к Джордану.
– Сядь в этом теле туда, где сидит твое настоящее тело. Закрой свои воображаемые глаза.
Джордан повиновался.
– Представь себе кромешную тьму. А теперь… - Она тронула его за плечо. Джордан усилием воли оставил глаза закрытыми.
– Сделай упражнение на глубокое дыхание. Погружайся во тьму все глубже и глубже.
Джордан сосредоточил свое сознание на собственном теле, особенно на животе, который производил глубокие вдохи и выдохи.
Голос Каландрии приобрел гипнотическое звучание.
– Ты снова откроешь свои внутренние глаза, но на сей раз рука, которую ты увидишь перед собой, будет принадлежать не тебе, а Армигеру. Понимаешь?
Он кивнул.
– Открой те глаза. Джордан открыл.
Потолок был низкий, и в отблесках очага между балками виднелась
Армигер сел. На сей раз это не потребовало таких адских усилий. Он огляделся, машинально сжимая в пальцах мягкое покрывало, которым было накрыто его обнаженное тело.
Женщина сидела у огня. Меган - так она себя назвала. На коленях у нее был тряпичный мешок, и она только что поставила рядом с собой второе ведро. Очевидно, его пробудило лязганье ведер.
Скудные пожитки однокомнатной хибары. Три стула, несколько горшков, разная утварь для очага, два топорика у двери и прялка. По углам стояли шкафчики, а со стропил свисали засушенные травы и ветки. Все вещи были простые, грубые, кроме трех предметов: кровати, на которой сидел сейчас Армигер, изящного дубового стола и деревянного шкафа с узором из листьев, стоявшего за спиной у Меган. Вчера Армигер чувствовал себя Таким измотанным, что пролежал не шевелясь несколько часов, рассматривая этот узор.
Меган было за тридцать. Обветренное лицо прорезали морщины, в волосах блестели серебряные пряди. Однако она была сильной, а ее стройную фигуру не в силах было скрыть даже красное крестьянское платье. Она сунула одну руку в ведро, достала из него пригоршню пестрых бело-коричневых перьев и начала перебирать их второй рукой.
– Что ты делаешь?
– спросил Армигер. Голос его немного окреп.
Меган быстро вскинула голову и улыбнулась.
– Как ты?
– Получше.
– Армигер покрутил головой, с изумлением услышав, как трещат шейные позвонки. Раньше он никогда так не делал. Потом провел пальцами под подбородком. Шрам почти исчез.
– Попробую встать и походить.
– Давай лучше завтра. Сейчас уже поздно.
Меган начала совать перья в мешок, и до Армигера дошло, что она делает подушку.
– Я занял твою кровать. Я… - Он замялся, не совсем понимая, что хотел сказать. Поблагодарить ее? Это было бы вполне по-человечески, хотя Армигер не сомневался, что его солдаты вряд ли стали бы выражать благодарность.
– Где ты спала?
– Первую ночь вместе с тобой, - ответила женщина, не отрываясь от работы. Лицо ее скрывали пряди волос.
– Ты был такой холодный! Я боялась, что ты не доживешь до утра. А потом я спала на столе - положив на него пару стеганых одеял, так что все нормально. Матрас на кровати все равно соломенный.
Армигер представил, как она лежит на столе, словно труп, и тут же отогнал непрошеный образ.
– Прости, что я причинил тебе столько хлопот. Меган нахмурилась.
– Какие хлопоты? Как видишь, я жива и здорова. А потом… Что еще я могла сделать, как по-твоему?
– Я умирал, - проговорил Армигер, сам удивляясь этой мысли.
– А ты спасла меня.
– Ты не первый, кого я пытаюсь выходить, - отозвалась Меган.
– Только тогда мне не повезло. Я и сейчас не надеялась, что ты оживешь. Так что я рада, что сумела кого-то спасти.
– Она помрачнела.
– По крайней мере на сей раз…