Вены магии

Хамм Эмма

Свет луны лился в витражи. Большое солнце отражалось на камне, серебряное и холодное, хотя должно быть теплым.

Эмонн сидел на темном троне, подперев голову кулаком.

Она замерла. Сколько раз она видела, как он так сидел? Ему нравилось быть там, где от его ожидали увидеть, даже когда никого вокруг не было.

Ей было не по себе, она выдохнула.

— Уже поздно, — она нарушила тишину. — Что терзает твои мысли?

— Многое, — его низкий голос вызывал дрожь на ее спине.

Эмонн

не прекращал быть чувственным и пугающим во всем. Он отличался от других фейри. Он двигался необычно, но не с естественной грацией остальных.

Потому она так его любила.

Любовь. Казалось странным, что ее сердце привязалось к нему почти сразу после встречи. Она не знала, было ли это нормально, но в ее голове никогда не было вопросов.

Когда-то ее упрямое сердце решило, что хотело его, и у нее не осталось других дорог. Она шла за ним.

Его пальцы дрогнули, поманили ее к нему. Сорча с тихим шорохом пошла по каменному полу.

— Уже поздно, — сказала она с мягкой улыбкой. — Нам нужно отдохнуть.

— Мне все сложнее отдыхать.

— Твой разум занят.

— И не только это, — он похлопал по колену.

Она была крохотной, могла сидеть на его бедре и не переживать, что ее вес будет ему мешать. Сорче было проще забыть о его размере, ведь теперь она была часто в его присутствии. Но он был поразительно огромным, по сравнению с ней.

Его большая ладонь гладила ее спину.

— Кошмары мешали мне спать.

— Какие?

— Я переживаю, что ты совершишь неправильный выбор. Придет Фионн, растерзает эту землю и этот народ, и я снова проиграю.

— Нужно верить, любимый, — она прислонилась головой к его плечу. — Я все еще верю, что так лучше. Что мы все еще можем повернуть путь к чему-то добрее. Наши поступки влияют на наше будущее. И оно должно быть хорошим.

Он вздохнул.

— Ты права, но я все равно тревожусь.

— Ясное дело.

Она тоже о них беспокоилась. Война толкала к краю, заставляла осознавать, что время их жизни было ограниченным.

Никто не был готов умирать. Многие годы тянулись в будущем. Годы, что могли быть наполненными счастьем и жизнью. Семьей, животными, маленьким домом с огородом и садом. Не хотелось терять шанс на эти годы.

Сорча подняла ладонь, сунула под его расстегнутую рубаху и потерла его гладкую грудь.

— Ты собрал способных. Меня восхищает то, что ты переживаешь за них, но они точно могут о себе позаботиться.

— Я переживаю не за народ.

Она услышала дрожь в его голосе.

— Ты переживаешь за меня.

— Я не знаю, что делать, если я снова тебя потеряю.

— Ты будешь бороться за меня? — она отклонилась, глаза хитро блестели. — Если Фионн ворвется

в замок и украдет меня, ты будешь бороться, мой рыцарь в сияющих доспехах?

Эмонн не хотел шутить. Он хмурился, погладил ее скулу.

— Если Фионн поймает тебя, он не будет долго сохранять тебе жизнь. Ты — человек, и твоя жизнь не нужна его планам.

— Он меня не убьет.

— Он сделает это, чтобы задеть меня.

— Эмонн! — вздохнула она. — Когда вы уже покончите с этой глупой войной? Вы — братья, вы должны разобраться.

— Фейри работают не так, как люди.

— Нет, но должны.

Он рассмеялся.

— Ах, моя яростная любимая. Ты видишь мир со светом в сердце. Хотел бы я так.

— Ты можешь, — заявила она. — Просто нужно попробовать.

— Я пытаюсь, mo chro'i.

Он притянул ее в объятия, ее голова оказалась под его подбородком. Сверчки пели в ночи, воздух был уже не холодным, пока он касался ее. Сорча опустила пальцы в трещину камня, кусала губу, размышляя.

— Ты думаешь, — проворчал он ей на ухо.

— Я не знаю, как тебе помочь.

— Это ты не можешь исцелить. Тревога — не физическая рана.

— Мне не нравится, что я не могу тебе помочь.

Его сердце билось под ее ухом, уверенное и сильное. Каждый удар напоминал ей, что он был живым, но их время было ограниченным. Они столько пережили, страдали, но все могло рано оборваться.

Он гладил пальцами ее волосы. Сорча улыбнулась, когда он немного потянул. Она знала, что он накручивал пряди на пальцы и отпускал.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она.

— Что?

— Накручиваешь мои волосы на пальцы снова и снова.

— Это помогает думать.

— Да? — Сорча прижалась к его ключицам, широко улыбаясь.

— А тебе неприятно?

— Нет.

— Хорошо, — прогудел он. — Я не хочу останавливаться.

Сорча запоминала такие мгновения. Ей не нужны были признания в любви при других фейри. Она хотела тихий вечер вдали ото всех, где они могли наслаждаться друг другом.

Но многое осталось невысказанным.

— Ты злишься на меня? — спросила она. — За меч?

— Mo chro'i, в мире происходит столько всего, что злиться долго нельзя.

— Это да?

— Я всегда буду немного злиться из-за этого. Но это не встанет между нами.

Она сглотнула и кивнула.

— Если ты так говоришь.

— Сорча, — простонал он, гладя ее спину. — Что мне делать? Я не дам этому стоять между нами, ведь я знаю, какая жизнь без тебя.

— Как будто пропала частица тебя?

— Я был сам не свой без тебя. Я не хочу, чтобы это повторилось.