Вепрь. Лютый зверь
Шрифт:
Подняться на ноги и преодолеть пять или шесть метров, разделяющие их, – дело двух секунд. Присесть, вогнать нож в грудь. Реакции – ноль. Ну и ладно, прыткий ты наш. Надо двигаться дальше.
Когда Виктор подбегает к карете, кольт уже готов к бою. Изнутри доносятся звуки возни. Ну и как до вас добираться? Лезть через верх? Если там вооруженные люди, можно и пулю схлопотать. Стоп. А это что? Окошко для заднего обзора забрано стеклом, а до недавнего времени еще и было занавешено шторками, которые сорвало в ходе последних событий. Вполне можно рассмотреть, что там творится.
Находящиеся внутри, как видно, напрочь позабыли об этом оконце.
Стрекот кузнечиков, хрип раненой лошади, всхрапывание второй – надо же, поднялась-таки на ноги, может, и не пострадала… Иных звуков нет. Виктор сквозь окошко осматривает салон. Больше никого. Теперь пора потрошить багаж и тела, не в смысле как на бойне, а… Понятно, одним словом. И нужно поторопиться, мало ли кого принесет на звуки канонады, постреляли славно.
В револьвере последний заряд, нужно перезарядиться, но не убирать же барабан просто так. Пройдя пару десятков шагов, он приставил ствол к уху бьющейся в агонии лошади и нажал на спуск. Звук получился приглушенным и далеко разнестись никак не мог. Конечно, и без того пошумели изрядно, но к чему лишнее? Теперь осталось откинуть барабан, заменить новым, подсыпать порох в коробочку на кресале, кресало – в боевое положение, курок – на предохранительный взвод. Все, к неожиданностям готов.
В карету он забрался через дверь, которая сейчас представляла собой скорее крышку. Проломить, к примеру, крышу было бы куда удобнее, но как это сделать быстро без топора? Рейки и панели – довольно тонкие, но время на то, чтобы их раскурочить, потратить все же придется. Высота не особо большая, тело тренированное ловкое и гибкое. Раз! – и он уже наверху, а дверца откинута в сторону.
Оказавшись внутри, Виктор равнодушно провел контроль: поочередно вонзил клинок в грудь мужчине и, как оказалось, женщине среднего возраста, просто ухоженной и выглядящей гораздо моложе своих лет. Реакции никакой, пулевые раны оказались смертельными. Среди вещей, вывалившихся из ящиков под сиденьями, он тут же разглядел какой-то мешочек. Расцветочка веселенькая, но размеры вполне подходящие. Он развязал горловину, стянутую шнурочком, и вытряхнул из него изящные туфельки. Теперь можно и делом заняться.
Перво-наперво снял драгоценности с женщины, и проделал это без церемоний: просто и без затей сорвал колье и серьги, сдернул брошь, стянул кольца и браслеты с рук. Платье было вышито, похоже, настоящим жемчугом, но терять на него время он не стал. С мужчиной он проделал все то же самое, у того даже серьга в ухе была – массивная, из золота, с каким-то зеленым камнем. Гомик, что ли? Или у них такое украшение считается нормой? В кармане камзола обнаружился кошель (содержимым Виктор решил поинтересоваться позже), но тощий. Ага, за отворотом камзола на груди еще один, этот набит основательно. Под ноги попала сумочка в цвет платья женщины. Виктор заглянул вовнутрь. Тоже кошель, зеркальце, пудреница… Ясно. Кошель – в мешочек, остальное – в
Плетеные короба, картонные коробки и коробочки различной формы, есть даже в форме сердечка. Он не пропустил ничего, но там оказались различные тряпки или женские штучки, вещи для него бесполезные. В одном из коробов красивой работы, сплетенном из лыка, нашлась шкатулка изрядных размеров, чуть ли не ларец. Пришлось снова подбирать сумочку, чтобы найти в ней ключ. Вещь, скорее всего, принадлежала женщине, а те ключи предпочитают хранить именно в сумочках. Все верно, вот он. Сухо щелкнул замок. Кольца, серьги, ожерелья, колье, броши, заколки с самоцветами и белыми камнями (неужели алмазы? Уж больно крупные)… А вот и столь знакомые кожаные мешочки, целых два. Так, все потом. Он побросал добычу в мешок и полез наверх. Здесь делать больше нечего.
«А богатая пара», – прикинул Волков. Даже у охранника в кармане нашелся кошель, в котором позвякивало далеко не три медяка. Вполне добрый нож, пара пистолей. Нет, калибр все же не два сантиметра, но тоже внушительный. Мушкет. Больно громоздкий, карабины Виктора выглядят куда лучше. Разумеется, это не говорит о том, что оружие плохое, просто более массивное. Вообще-то Виктор из такого калибра садил бы картечью, но тут отчего-то предпочитали пулю. Скорее это была не пуля, а махонькое ядро размером с грецкий орех. Ладно, сгодится.
Срезал упряжь с поднявшейся лошади. Ничего страшного, она особо не зашиблась. И хромоты нет, больше испугалась. Все, пора двигать. Волков запрыгнул на коня и так наметом и поехал. Сделал небольшой крюк, подъехал к кучеру, по-прежнему валяющемуся в пыли. В планы Виктора не входило оставлять кого-то в живых, не за тем ввязался в эту заваруху. Немного согнулся и вогнал в спину лежащего клинок шпаги. Ноль эмоций. Впрочем, неудивительно: вон сколько крови-то натекло, даже пыль еще не все впитала. Все же шестнадцать миллиметров, что у его карабинов, – тоже калибр неслабый.
Поднялся на взгорочек, подобрал оставленные карабины и двинулся в лесок, где его дожидался конь. Хорошо все же отправляться в поход верхом! А если еще озаботиться необходимыми приспособлениями, то можно возить с собой целый арсенал. Вот, к примеру, и пару карабинов можно с собой прихватить. Это несложно благодаря двум кобурам по обеим сторонам. Прямо настоящий ковбой, да и только! Вытащив из объемистой сумы отрез парусины, Виктор быстро завернул в него все свои трофеи, приладил получившийся тюк на спину добытой лошадке, сумочку с основной добычей положил в суму, где ранее лежала парусина, и двинулся в путь.
Карабины он перезаряжал уже по дороге. Не дело иметь при себе не изготовленное к бою оружие, когда в любой момент можешь огрести кучу неприятностей. Впрочем, чем еще заниматься, как не перезарядкой, коли продираешься сквозь лес со скоростью пешехода. Успокаивало то, что если кто вознамерится его преследовать, то двигаться будет ничуть не быстрее. Этот лес куда сильнее завален буреломом, чем тот, через который они с наемниками уходили после нападения на барона. Тут впору и лошадей вести в поводу. Впрочем, пока конь справляется и так, а там видно будет.