Верь мне
Шрифт:
— Ты распланировал мою жизнь, — продолжаю гнуть свою линию. — Только забыл спросить, может мне нахер это не надо?! — выпрямляюсь. — Я из кожи вон лез, чтобы ты мной гордился! Я учился, работал! Во всем. Во всем, мать твою, старался угодить! Чуть девчонку друга не трахнул, потому что ты решил, что я должен это сделать! Ты продал меня Ревалю! Скажи, — меня накрыло окончательно. — А своего родного сына ты бы тоже продал ради выгоды для бизнеса?! Или ему будет позволено любить?!
Лишнее. Твою же!!! Каким же это стало лишним. Я идиот! Но отца срывает. Темные
Серия ударов по лицу, ребрам, животу согнула пополам, но я лишь прикрываюсь, как могу. Бить в ответ не стану. Не его. Никогда.
В глазах темнеет, а отец все не может остановиться. Меня мутит, во рту стойкий сладковатый привкус собственной крови.
— Хочешь решать сам? — он дышит со свистом еще не понимая, что наделал. — С этой секунды у тебя ничего нет. Ни работы, ни машины, ни квартиры, ни денег, ни моей поддержки! Хочешь Камаеву? Бери. Через сколько ты ее бросишь? Хочешь убиться на трассе? Вперед! Но без меня и матери! Не смей, сучонок, приближаться к ней. Пошел вон!
Он за шкирку спустил меня с лестницы. На улице обшарил карманы забирая все имеющиеся там ключи.
— Отец, — оглянулся на него шмыгая разбитым носом.
— Хотел свободы? — хрипит он, хватаясь за сердце. — Получай, — пошатываясь, папа скрылся в подъезде.
Я сполз вдоль борта своей тачки. Откинул назад голову, чтобы остановить кровь. Мне становится все хуже. Дышать трудно, перед глазами все чаще моргает тьма, задерживаясь на несколько секунд, а потом я возвращаюсь в сознание.
«Не такой свободы я хотел! Совсем не такой»
С трудом поднялся, погладил капот любимой машины и пошел в сторону дороги. Множество водил, испугавшись моего внешнего вида, сочувствующе сигналя пролетали мимо. Один добрый пожилой дяденька все же остановился.
— В больницу, сынок? — спросил он.
— Нет, я адрес сейчас скажу, — язык заплетается, говорить трудно, разбитые губы саднит, а в горле противный ком. Почему-то хочется плакать…
— Может все же в больницу? — спросил водитель паркуясь у знакомого дома.
— Нет. Мое лекарство живет здесь, — достал из кошелька купюру, чтобы отблагодарить его за помощь, но мужчина искренне отказался и предложил помочь с подъемом на этаж, а затем снова предложил отвезти в клинику, когда увидел, что я чуть не упал, не попав ногой на ступеньку перед входом.
Я не помню, как добрался до ее квартиры. Последние силы потратил на то, чтобы нажать на кнопку звонка и просто стек по стене вниз, прямо на коврик у дверей Камаевой.
Глава 13. Страшная находка
Тая
— Спасибо, — чмокнула подругу в щеку и выскочила из машины. Игорек с довольной рожей тут же перепрыгнул на переднее сидение.
Зоя подвезла меня до моего дома. Нужно взять кое-что, да и просто соскучилась,
Двери лифта открылись на моем этаже. Я замерла не в силах сделать больше ни единого шага. Возле моей двери бессознательным мешком полулежит Герман. Очнувшись, подбежала к нему роняя свою сумочку на бетонный пол.
— Гера, — дрожащими руками хлопаю его по щекам. Голова парня качнулась, но он и не думает приходить в сознание. — Гера, — зову стараясь не плакать. Мои слезы сейчас ему точно не помогут. — Врача, — говорю вслух, это помогает не истерить. — Нужно вызвать врача, — ищу в сумочке телефон.
— Не надо, — он просит едва слышно.
— Сейчас! Буду я тебя слушать, — возмущаюсь, но чертова трубка, как назло, закопана в куче женских мелочей.
— И ты туда же, — Гер хмыкнул убито, вновь закрывая глаза.
Вместо телефона нашла ключи от дома. Это быстрее. Может в полумраке подъезда все кажется таким страшным, а Гера прав, врач ему не нужен?
Но он же сознание теряет!
После нескольких попыток все же попала ключом в замочную скважину, быстро открыла входную дверь. Парень просто скатился по ней и лег головой на пол прихожей.
— Блииин, — слезы страха все же срываются с ресниц, но я не позволяю себе большего. Ему нужна помощь.
Включила свет и ужаснулась. Лицо разбито, одежда в крови, губы покрыты сухой коричневой корочкой.
— Что же мне с тобой делать? — я с трудом, но втянула Германа в прихожую целиком, заперла дверь и стала снова искать телефон. — Нашла! Я частному позвоню, — шепчу, словно оправдываясь. — Нельзя тебе без врача.
Нашла номер семейного терапевта. Это все, что у меня сейчас есть. Скорую он, видите ли, не хочет. Но без осмотра тоже нельзя. Тут и без доктора ясно, что все плохо.
Присела на пол, положила голову Амирова на колени. Сижу, нервно раскачиваюсь, глажу его по спутанным темным волосам. От него пахнет точно так же, как и три года назад. Неизменная туалетная вода, сейчас без примесей алкоголя, только он и кровь. Ее запах тяжело оседает в легких. Я вытираю слезы, пытаюсь не паниковать. Выходит плохо, ведь Гер больше не открывает глаза.
В дверь позвонили. Ругая себя, что заперла ее, бережно переложила парня обратно на пол и впустила в квартиру врача.
— Ох… — выдохнул мужчина. — Скорая нужна, — дает заключение сразу же, с порога.
— Он категорически отказался. Я поэтому вызвала вас. Вы сможете помочь? — с надеждой смотрю на него.
— Тая, — семейный врач хотел что-то сказать, но глянув на меня только тяжело вздохнул. — Принеси тазик теплой воды и мягкие полотенца, — дал задание и принялся за осмотр.
Пока я бегала, доктор разрезал на Германе футболку, стал прощупывать ребра, живот. Мужчина качает головой, а я опять стараюсь не реветь. Успею. Это потом. Встаю на колени, мочу в воде первое полотенце.