Верь только сердцу
Шрифт:
– Странный образец постоянства по отношению к такому ловеласу. Он по-прежнему волочится за каждой юбкой?
Полковник ничего не ответил, он внимательно разглядывал Коула. А тот разозлился на себя, осознав, какое огромное значение имеет для него ответ полковника. В глубине души он надеялся, что Делакорт поведет себя благородно и исполнит все свои обещания Дженет. Но в то же время Коул рассчитывал, что Делакорт оставит ее и путь будет открыт... для кого?
Господи, что за безумные мысли! Но он же мужчина... и как у большинства мужчин, его плоть слаба. После смерти жены
Коул понимал, что никогда не опустится до роли любовника Дженет. На это имелось множество различных причин, не последней из которых были соображения морали. Если уж нельзя обходиться без женщины, то надо искать ровню себе по социальному положению. И вместе с тем мысль о повторной женитьбе пугала Коула.
Полковник кашлянул, подозрительно глядя на Амхерста.
– Насколько я знаю, Делакорта и сейчас постоянно видят в театре «Друри-Лейн». – Заметив раздражение на лице Коула, Лодервуд кивнул на столик, стоявший в простенке между окнами. – Будь любезен, Амхерст, налей нам выпить.
Благодарный полковнику за эту паузу в разговоре, Коул подошел к столику, наполнил бокалы мадерой и отнес их к дивану. Лодервуд разом осушил треть бокала и посмотрел на Коула.
– А если говорить серьезно, надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы попасть под влияние чар этой женщины. Насколько я понимаю, Джеймс отправил тебя в ее дом на разведку. Так что заканчивай свою миссию и исчезни.
– Да, он предложил мне нечто подобное, – неохотно подтвердил Коул.
Лодервуд понимающе кивнул.
– Джеймс уверен, что леди Мерсер избавилась от мужа, чтобы выйти замуж за Делакорта. И он стремится это доказать, не так ли?
– К моему удивлению, Джеймс, похоже, оставил свое намерение передать убийцу брата в руки правосудия, – возразил Коул. – Его самолюбие уязвлено, и больше всего сейчас он хочет, чтобы дети полностью перешли под его опеку. Хочет забрать их из-под крылышка матери и воспитывать по своему усмотрению. Но леди Мерсер этого не допустит. Она ненавидит Джеймса и не доверяет ему.
– Возможно, Джеймс поостыл в своем намерении отыскать убийцу только потому, что эти поиски могут привести к его близким.
– Я тоже думал об этом, – признался Коул. Полковник осушил свой бокал.
– Советую тебе, Коул, держаться подальше от враждующих сторон. Дело семейное, пусть сами и разбираются. – Лодервуд прищурился. – И еще одно предостережение. Следи за каждым своим шагом. Дженет Роуленд может приручить любого мужчину, если он потеряет бдительность.
Коул постарался как можно небрежнее пожать плечами, но полковник наклонился к нему с встревоженным видом.
– Пойми, Коул, я не знаю и не хочу знать, виновна ли леди Мерсер, Даже если она убила Мерсера совком для угля, мне на это наплевать. Я его никогда не любил, он был дурной человек. – Полковник презрительно фыркнул. – Но леди Мерсер, несомненно, роковая женщина, и я не хочу, чтобы ты погиб, пытаясь ее защитить. Она вполне
Коул почувствовал, что начинает злиться. Почему все считают, что если женщина сильная, то ей не нужен защитник? А вдруг Дженет в этот раз не сможет постоять за себя? Может, ей потребуется более мощная защита, чем несколько преданных слуг и неверный любовник? Положение, в котором оказалась Дженет, настолько опасно, что с ним могли бы справиться только опытные солдаты. Ведь ни Лодервуд, ни светское общество не знают, что гордая поза этой женщины всего лишь красивый, но непрочный фасад.
Они не видели, как она прижимает к груди своих детей, готовая, как тигрица, отчаянно драться за них. Они не видели ее на кухне в фартуке, с неприбранными волосами, похожую на служанку. И уж тем более не видели, как она сбрасывает ночную рубашку, обнажая полную грудь с набухшими сосками...
– Коул, мальчик мой, ты меня слушаешь? Смутившись, капитан отхлебнул вина.
– Сэр, я не думаю, что нам стоит обсуждать...
– Нет уж, выслушай меня, – оборвал полковник, глядя на Коула с упреком. – Забудь обо всех грязных интригах Джеймса. Тебе нужно жениться. Уходи из армии и возвращайся домой в Элмвуд. Поговори с епископом, объясни, что обдумал то, к чему готовился всю жизнь. И выкинь из головы эту темноволосую искусительницу, пока она окончательно не разбила твое сердце.
Коул вцепился в подлокотники кресла, затем вскочил и подошел к окну. Его снова обуревала нелепая ярость. Откинув волосы со лба, он уставился невидящим взглядом на сад за окном.
– Джек, – вымолвил он наконец, не оборачиваясь, – не волнуйтесь, я не позволю втянуть себя в грязное дело. И уж конечно, не увлекусь женщиной, которая давно предпочитает другого. Вы это знаете не хуже меня.
Не услышав ответа полковника, Коул обернулся и посмотрел на него. На мгновение ему показалось, что его слова не достигли ушей Лодервуда. Но тот, конечно же, все слышал.
– Разумеется, Коул, я тебя знаю. И еще мне известно, что под мундиром у тебя бьется слишком мягкое сердце.
– Сэр, вы мне льстите. – Коул попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. – А теперь простите, но я вынужден покинуть вас, меня ждут в другом месте.
– Да, конечно. Выслушал меня и остался при своем мнении. – Лодервуд с усмешкой посмотрел на Коула. – Может, как-нибудь поужинаем вместе?
Коул наклонился и обеими руками крепко сжал руку полковника.
– С удовольствием, сэр. Может быть, на следующей неделе?
Лодервуд кивнул, и Коул направился к двери, но внезапно он резко обернулся:
– И еще кое-что, сэр. Известно ли вам что-нибудь о том затруднительном положении, в которое попал мой кузен Эдмунд?
Лодервуд хмыкнул.
– Насколько я слышал, положение у него незавидное и становится все хуже. Хочешь, чтобы я разузнал подробнее?
Коул покачал головой:
– Нет, не надо. Знаете, Эдмунд удивил меня своим сегодняшним визитом после обеда. И должен сказать, Джек, он действительно выглядел неважно. Мне совершенно непонятна цель его посещения, мы едва перекинулись несколькими фразами.