Верь в мою ложь
Шрифт:
Гостиная была окрашена в солнечный жёлтый цвет, и в ней имелся лепной фриз, изображавший ягоды боярышника, птиц, листья, розы и жёлуди. В любой другой комнате столь сложная лепнина стала бы главным украшением, но в этой гостиной внимание сразу сосредотачивалось на ярком бирюзовом кафельном камине, причём орнамент плитки повторял круги, квадраты и восьмиугольники, изображённые на полу в холле. В камине горел огонь, рядом стояли удобные сиденья, но Николас жестом предложил Деборе пройти дальше, к двум креслам в эркере, из которого открывался вид на воду. Между креслами стоял столик, на нём —
— Я хотел переговорить с вами до того, как позову жену, — сказал Николас. — Должен вам сказать, что сам я вполне готов обсуждать проект фильма, если дело до того дойдёт. Но Алли нужно ещё убедить. Я подумал, что лучше предупредить вас.
— Понимаю. Можете подсказать какую-то идею?..
— Она довольно замкнута, — пожал плечами Николас. — Она из Аргентины и стесняется своего английского. Если честно, мне кажется, что она говорит отлично, но это уж вы сами решите. К тому же… — Он постучал кончиками пальцев по подбородку и задумался на несколько секунд, прежде чем сказать: — Она постоянно хочет защищать меня. Вот так.
Дебора улыбнулась.
— Но фильм не для того, чтобы раскрывать нечто личное, мистер Файрклог. Хотя, если честно, ему бы пошло на пользу, если бы вы как-то объяснили свои цели… Наверное, мне следует спросить, в самом ли деле вы нуждаетесь в защите по каким-то причинам?
Дебора произнесла это вполне беспечно, не подразумевая ничего особенного, но сразу заметила, как серьёзно Николас воспринял её вопрос. Он как будто перебрал в уме несколько разных возможностей, и Деборе это показалось очень интересным. Наконец он сказал:
— Я вот о чём думаю. Её беспокоит, как бы меня не постигло какое-то разочарование. И она тревожится о том, к чему это разочарование может привести. Она этого не выскажет, но такие вещи о собственной жене всегда знаешь, когда уже достаточно долго прожили вместе. Ну, если вы понимаете, о чём я.
— А вы давно женаты?
— В марте два года исполнилось.
— Вы явно очень близки.
— Да, это так, и мне приятно это признавать. Позвольте позвать её и познакомить вас. Вроде в вас нет ничего страшного.
Он порывисто вскочил и ушёл, оставив Дебору в гостиной. Она огляделась вокруг. Кто бы ни оформлял эту комнату, он явно обладал художественным вкусом, вполне соответствовавшим вкусам самой Деборы. Мебель принадлежала к той эпохе, когда был построен дом, но она не бросалась в глаза. После камина самой примечательной деталью здесь были колонны: стройные столбы, увенчанные капителями в форме чаш с птицами, фруктами и листьями на их боках. Колонны возвышались по сторонам эркеров, в них упирались стоявшие у камина скамьи; они поддерживали выступ под фризом, обегавший комнату. Реставрация одного только этого помещения должна была стоить целого состояния, прикинула Дебора. И призадумалась о том, как излечившийся наркоман мог заработать такие деньги.
Потом она посмотрела в окно эркера. Потом на стол и кофейные чашки на нём, ожидавшие, когда за них возьмутся. Потом её внимание привлекли журналы, и она стала их небрежно перелистывать. Архитектура, дизайн интерьеров, садовый дизайн. А потом наткнулась на нечто такое, что её рука замерла.
Дебора не раз и не два видела этот журнал, посещая бесчисленных специалистов, пока наконец не услышала страшный диагноз, похоронивший её мечты; но она никогда в него не заглядывала. И теперь почувствовала неодолимое искушение. Она быстро пролистала страницы. Наверное, подумалось ей, между ней и женой Николаса есть нечто общее, и ей это могло бы пригодиться.
В журнале было много статей точно такого содержания, какие и должны быть в издании с таким наименованием. Диеты во время беременности, витамины и пищевые добавки, послеродовые депрессии и сопутствующие проблемы, кормление грудью и так далее. Но в конце Дебора обнаружила нечто любопытное. Несколько страниц оказались вырванными.
В коридоре послышались шаги, и Дебора быстро вернула журнал на место. Она встала и повернулась к двери, и Николас торжественно произнёс:
— Алатея Васкес дель Торрес Файрклог. — И тут же он по-мальчишески рассмеялся. — Извините. Мне просто очень нравится произносить это имя. Алли, это Дебора Сент-Джеймс.
Дебора сразу подумала, что жена Файрклога обладает, безусловно, экзотической внешностью: оливковая кожа и тёмные глаза, высокие скулы, немного угловатое лицо. На её голове красовалась масса волос кофейного цвета, таких кучерявых, что они просто поднимались во все стороны, а сквозь них при каждом движении головы женщины посверкивали огромные золотые серьги. И она выглядела странной парой для Николаса Файрклога, бывшего наркомана и паршивой овцы в семейном стаде.
Алатея подошла к Деборе, протягивая руку. Кисти у неё были крупными, но пальцы — длинными и тонкими, гибкими, как и вся она.
— Ники мне твердит, что вы выглядите вполне безобидно, — сказала она с улыбкой. По-английски Алатея говорила с сильным акцентом. — Он ведь вам уже объяснил, что я всё беспокоюсь.
— Из-за моей безобидности? — спросила Дебора. — Или из-за проекта?
— Давайте-ка сядем и поболтаем, — предложил Николас, как будто испугавшись, что его жена не поймёт мягкую шутку Деборы. — Я приготовил кофе, Алли.
Алатея разлила кофе по чашкам. На запястьях она носила золотые браслеты — сродни серьгам, — и они скользнули вниз, когда женщина потянулась к кофейнику. Одновременно её взгляд упал на журналы, и она как будто на мгновение замялась, бросила косой взгляд на Дебору. Гостья улыбнулась, надеясь, что её улыбка выглядит ободряющей.
— Меня удивил этот разговор о фильме, миссис Сент-Джеймс, — сказала Алатея.
— Просто Дебора. Прошу вас.
— Как скажете, конечно. Проект ведь не так уж велик — ну, то, что делает Николас. Я даже не понимаю, как вы об этом узнали.
К этому вопросу Дебора была готова. Томми хорошо поработал над темой Файрклогов. Он нашёл вполне логичную причину для её появления в их доме.
— Вообще-то это не я, — сказала она. — Я просто делаю, что велят, и приехала для предварительной разведки для продюсера «Куайэри продакшн». Я, в общем, не знаю точно, почему они выбрали именно вас, — она кивнула в сторону Николаса, — но думаю, что это имеет отношение к какой-то статье о доме ваших родителей.