Вера для бандита

Май Татьяна

Почему судьба столкнула меня с таким мужчиной? За что?! Почему он просто не может выполнять условия сделки? Да, мы договаривались с ним о сексе, но о том, что я должна терпеть унижения от его отца и бывшей, речи не шло!

В груди все еще клокотало при воспоминании о том, как презрительный взгляд этой Инги скользил по мне, явно давая понять, что мне не место среди этой публики.

А отец Талгата… И хотя я не имела на самого Талгата никаких видов, в груди стало тесно в тот момент, когда я ясно поняла, что Аскар не считает меня достойной парой своему сыну. Да

я и сама знала, что мы из разных миров, я чувствовала себя здесь чужой. Это не моя жизнь, и я буду лишь счастлива, когда срок нашей договоренности подойдет к концу.

Я нервно прокручивала на запястье браслет — подарок Талгата, — когда услышала голос:

— Позвольте вас угостить.

Повернув голову вправо, встретилась взглядом с мужчиной лет сорока. Открытое доброжелательное лицо, светлые глаза и рыжеватые волосы.

— Если только соком, — улыбнулась в ответ. Чем-то мужчина напомнил мне Сережу, и на душе стало легко, совсем как в те времена, когда я еще не знала Талгата и жизнь была хоть и сложной, но понятной. К тому же незнакомец не выглядел как типичный гость на этом празднике. Костюм, хоть и новый, не был подогнан по фигуре, как у тузов собравшегося общества.

— Олег, — представился он, делая знак бармену.

— Вера.

— Вы ведь тоже не из этой тусовки, — проницательно заметил мужчина, когда перед нами оказались напитки.

— Это так заметно? — хмыкнула я, втайне уязвленная его словами.

— У вас на лице нет печати порока, — веско сказал он и тут же рассмеялся, понижая градус пафоса сказанного.

— Вы не поэт случайно? — спросила я, отсмеявшись.

— В душе — возможно, но в суровой и беспощадной реальности вынужден быть журналистом. Даже поэты должны добывать себе хлеб насущный.

— Понимаю. А я учительница, — вырвалось у меня.

Хотелось простого человеческого общения, без грубых замашек Талгата и косых взглядов его окружения.

— Я видел вас с сыном виновника торжества. Что же заставило столь серьезную даму выбрать… — Олег замялся, потом рассмеялся. — Впервые не нахожу слов, чтобы выразить мысль.

— Столь легкомысленного мужчину? — подсказала я, отпивая сока.

— Именно!

— Обстоятельства. Непреодолимые обстоятельства, — туманно ответила я. Не говорить же первому встречному, что меня купили, будто вещь. — А вы здесь по долгу службы, верно?

— Верно, — кивнул Олег, потом понизил голос и быстро, но отчетливо заговорил: — Вы же знаете, что это все ерунда, Вера, мишура, пыль в глаза? — Он обвел глазами двор. — Прикрытие для простых обывателей, как вы и я. Вы знаете, что через час двери закроются, и здесь начнется Содом и Гоморра? Знаете, чем на самом деле занимается Аскар Бахтиярович?

— Я не так давно знакома с его сыном, — покачала я головой. — Знаю только, что он депутат.

— Да-да, депутат, — невесело усмехнулся Олег. — Вот только за маской депутата, благодетеля города и щедрого мецената кроется отнюдь не добрый самаритянин. — Олег сделал большой глоток виски и заговорил почти шепотом: — Я работаю в газете «Наша новая правда». И вот что нам стало известно. В прошлом году

из городского бюджета пропала внушительная сумма, которая должна была пойти на обустройство доступной среды для инвалидов. И знаете что?

— Что?

— Деньги вспыли. Неожиданно.

Олег выгнул бровь, будто предлагая мне самой догадаться.

— Новый дом? Машина? — предположила я, крайне заинтригованная разговором. Не зря отец Талгата мне сразу не понравился! Отбирать деньги у тех, кому и так не повезло в жизни! Я вспомнила, сколько раз ругалась, когда не могла перетащить тяжелую коляску Ильюшки через бордюры, потому что при укладке дорог это просто не было продумано! И это лишь малость в огромном море проблем в жизни инвалида!

— Хуже. Оружие. И много.

Я могла лишь удивленно вскинуть брови.

— Но… зачем?

Журналист неопределенно махнул рукой.

— Сбыт, Вера. Еще больше денег. Их ведь всегда мало. Но вопрос не в том — зачем, а в том — где? Где хранится это оружие? Я уже год пытаюсь напасть на след, чтобы узнать адрес склада, но пока все без толку. Вы понимаете, сколько жизней будет отнято, сколько детей останутся сиротами, сколько еще инвалидов будут несчастными, пока такие, как Аскар, продолжают свое черное дело?

— Да… вот только я не совсем понимаю…

— Вера, — Олег накрыл мою руку своей горячей ладонью, — мне вас провидение послало! Мне нужна ваша помощь! Вы ведь хотите помочь? Помочь всем тем детям, которых обворовал Аскар? Вы ведь такая же, как все мы, честное население, обеспокоенное творящимся в городе беззаконием! Помогите городу, Вера! Помогите всем тем детям и семьям, которым и так приходится тяжело!

— Да чем я могу помочь? — совершенно растерялась я. — Если вы думаете, что мне сообщат адрес склада, то вы ошибаетесь. Я впервые познакомилась сегодня с Аскаром Бахтияровичем и не могу сказать, чтобы он остался мной доволен.

— Но ведь Талгат Аскарович вами доволен, Вера, — тихо и настойчиво продолжил Олег и замолчал. Вытащив из кармана бумажный прямоугольник, он придвинул его мне. — Вот моя визитка. Если что-то узнаете, позвоните. Естественно, все имена останутся анонимными. Никто не узнает, что вы как-то помогали. Вам ничего не будет угрожать.

— Но…

— В долгу мое издание не останется, Вера. Я знаю, что вы и ваш брат стали заложниками обстоятельств.

Краска бросилась мне в лицо.

— Что вы имеете ввиду? — прошипела я. — Что вам известно?

— Все. Или почти все. Это ведь моя работа. — Я попыталась встать и уйти, но Олег мягко придержал меня за локоть. — Не обижайтесь, Вера, я ни в коем случае не осуждаю вас. Кто я такой, в конце концов? Когда человек доведен до отчаяния, он пойдет на что угодно. — Я замерла, а Олег продолжил: — Ваш брат и вы оказались в плену у Талгата и его семьи. А так быть не должно. Честные люди должны иметь возможность жить в безопасности. Помогите мне, Вера, и я помогу вам. Я смогу освободить вас от тяжкого бремени. Моя газета сможет оплатить лечение вашего брата. Понимаете? Мне нужен лишь адрес склада. Всего лишь адрес. Подумайте об этом.