Вера для бандита
Шрифт:
Его рука ласково гладила меня по спине. Я была благодарна за то, что Талгат молчит. Скажи он хоть слово о моей глупости, это ударило бы меня гораздо больнее, чем очередное предательство Сережи. Вот только почему? Неужели меня так волнует, как я выгляжу в его глазах?
Наконец слезы иссякли, оставив внутри пустоту.
— Извини меня, — сказала я глухо, все еще не отрывая лица от промокшей рубашки Талгата, вдыхая его запах, который, казалось, въелся за время нахождения с ним и под мою кожу. Он молчал. — За то, что
— Херня все это, Тигра, — небрежно сказал он, гладя меня по спине. И отчего мне с ним так спокойно?..
— Нет, вовсе не херня! — Я прикусила язык, но было поздно. Талгат расхохотался так громко и заразительно, что я, не сдержавшись, и сама хихикнула. Я же никогда не ругалась до встречи с ним, а теперь слова почти машинально сорвались с губ! Вот уж правду говорят, что с кем поведешься…
Талгат приподнял мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть в его лицо.
— Все иногда ошибаются.
Я лишь кивнула, удивленная его словами и вообще серьезным видом. Неужели под маской легко шагающего по жизни любителя удовольствий скрывается кто-то вдумчивый? Даже черти в его глазах, казалось, притихли, спрятались куда-то.
Я не успела ответить, потому что из подъезда вышел один из громил из свиты Талгата.
— Талгат Аскарович, его баба скоро вернется, мы ее здесь подождем, пускай утырок посмотрит.
Талгат сжал губы, повернувшись к говорившему.
— Так, подожди, вы ведь Ирку собрались ждать? — спросила я громилу, но он не ответил, ожидая, что скажет Талгат. Я дернула Талгата за рукав: — Зачем?
— Проучат ее немного, — нехотя ответил он. — Поехали, — велел тут же, настойчиво подталкивая меня к машине.
— Так не пойдет! Да стой же ты! Подожди! — упиралась я, почти повиснув на его руке. — Не надо никого учить! Талгат, умоляю, отмени все, что ты приказал им! Прошу!
Зная Талгата, он явно придумал что-то жуткое. А я хоть и была обижена на Сережу и Ирку, не желала им зла. Жизнь сама их накажет. Рано или поздно.
— Она тебя наебать хотела, а ты подставляешь другую щеку? — вскинул бровь Талгат.
— Не надо, — покачала я головой. — Оставь их. Ты же сам сказал, что все иногда ошибаются.
— Не думал, что припечатаешь меня моими же словами, — хмыкнул он, но все же сказал ждавшему парню: — Бабу не трогайте. — Тот кивнул и скрылся в подъезде. Талгат посмотрел на меня. — Довольна теперь?
Я кивнула. Сев в машину, тихо сказала:
— Я… я рада, что ты вовремя появился…
«В моей жизни», — хотела добавить, но не стала, так как не знала, как он отреагирует на эти слова. Но одно я знала точно: сказанное было правдой.
Талгат не ответил, потому что у меня зазвонил телефон.
— Это Ильюшка! — запаниковала я, увидев видеозвонок от брата. — А у меня лицо все опухшее и красное!
— Дай
— Вер! — завопил брат, а потом осекся: — Ой, Талгат Аскарович… А Вера где?
— Стесняется тебе показаться, говорит, лицо красное, — хохотнул Талгат, а я выхватила у него телефон с возмущенным окриком.
— Не говори ерунды! Ильюш, случилось что-то?
— Нет, — брат выглядел растерянным. — Просто хотел сказать, что сегодня последние анализы возьмут… А ты… А вы почему с Талгатом Аскаровичем вдвоем?
— Ну… понимаешь…
Я старалась подыскать слова, но все нужные куда-то затерялись. Талгат взял моё запястье, развернул телефон к себе.
— Мы на автодром ездили, я твоей сестре показывал, как там все устроено, чтобы она сама оценила и не волновалась, когда ты кататься приедешь.
Талгат говорил так убедительно, что я сама чуть было не поверила, что мы действительно были на автодроме. Ильюшка кивал.
— Это правда, Вер? Ты на самом деле разрешишь мне покататься? — неверяще выпалил он.
— Да, — выдавила я, понимая, что попалась в ловушку. — Только сначала разберёмся с операцией, хорошо?
Брат радостно закивал. Мы поговорили ещё немного, причём Талгат наобещал Ильюшке научить его водить, потом попрощались.
— Не надо давать ему обещаний, которые не собираешься выполнять, — покачала я головой, сжимая телефон в руке, когда Талгат вжал медаль газа, и машина рванула с места. — Ему будет больно, а из-за этого будет больно мне, — добавила тихо.
Талгат ничего не ответил, и всю дорогу мы молчали.
Когда машина, взвизгнув тормозами, остановилась на взлётной полосе, я очнулась от ступора, в котором находилась, и растерянно спросила:
— Зачем мы здесь?
— Слетаем в Монако, развеемся немного, — буркнул Талгат. Судя по всему, настроение у него испортилось, а что было тому причиной, я не знала.
— Это шутка? — не поверила я. — У меня даже загранпаспорта нет…
Талгат лишь хмыкнул, будто я сказала глупость.
— А вещи?.. У меня с собой только сумка…
— На месте купим, — отрезал Талгат таким тоном, что я предпочла замолчать.
Я никогда не летала, и сейчас чувствовала, как от страха подгибаются колени, когда поднималась по трапу самолёта.
— Боишься? — шлепнул меня по попке Талгат.
— Нет. С чего ты взял? — дёрнула я плечом, хотя голос дрожал. Низ живота свело судорогой, а ладони стали липкими от пота. Талгат лишь хмыкнул.
В салоне самолете все было белоснежным. Начиная от кожаного дивана и кресел, заканчивая формой персонала. Правда, персонал сразу же исчез, стоило самолету набрать высоту.
— Знаешь, это все довольно неожиданно… — проговорила я, наблюдая, как Талгат потягивает виски, как двигается его шея, когда он глотает, как длинные пальцы сжимают стакан.