Вера и власть
Шрифт:
Как только он произнес имя темпата, тот пронесся мимо них на ту сторону щита. Где же охрана? Моррийон обернулся позвать тарканцев, зная уже, что опоздал.
В ужасе он набрал у себя на бедре установленный код: один длинный сигнал, один короткий. Норио.
Вийя стояла у двери шлюза, ожидая, когда соберется вся команда, — все, кроме келли. Люцифера взяла с собой на станцию. Он прижимался к ноге Вийи, подергивая хвостом.
— Гляньте на них, — проворчала Марим, показывая на маленький экранчик над пультом.
— Либо королевский прием, либо публичная казнь, — протянул Локри, оперируя наружным имиджером. — Вот и слизняк... чего ты?
Монтроз шлепнул его по руке.
— Предполагается, что мы их союзники, а ты водишь туда-сюда этим шпионским глазом у них на виду.
— Но я хочу поглядеть на Эсабиана, — запротестовала Марим.
— Его ты не увидишь, — сказал Жаим, который один сохранял спокойный вид. — Его такие подонки, как мы, не интересуют. К счастью. — Марим неохотно отошла от экрана, а Жаим заметил: — Корабль уже разрядился. Пора выходить.
— Скорей бы уж. — Марим привстала на цыпочки. — Хей! А эти верзилы ничего из себя.
Локри со стоном прикрыл рукой глаза.
— Кто о чем, а ты о сексе.
— Или об игре, — ввернул Монтроз.
— А о чем еще думать, кроме как о жратве? — ухмыльнулась она, и Вийя в наступившей тишине открыла замок.
Створки двери разошлись, и выдвинулся трап. Седри Тетрис быстро коснулась себя в четырех местах — лоб, сердце, одно плечо и другое, — и Вийя вспомнила Нью-Гластонбери на Дезриене.
Люцифер заворчал. Вийя опустила руку на его большую голову, мысленно успокаивая его, и двинулась вниз по трапу. Эйя шли за ней по пятам.
В отсеке стояла полнейшая тишина. Должарианцы застыли неподвижно на фоне красных, светящихся криволинейных стен, частично загороженных серыми щитами. Барродах стоял у конца шеренги с электронным блокнотом в руке, тоже не шевелясь, но его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на эйя.
— Уфф, — выдохнула Марим, ступив босыми ногами на пол станции. — Тепло.
Ивард, закрыв глаза, испустил долгий вздох.
— Как тут красиво.
— Тихо, — прошипел Локри краем рта. — Телос, а это еще кто?
На месте командира стоял человек ростом выше большинства тарканцев, одетый, как и они, в черное, в высоких черных сапогах, но без оружия.
Сделав пару длинных, неспешных шагов, он вышел навстречу Вийе.
Ей пришлось чуть приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, которое она сразу узнала по своим снам. Анарис окинул ее саркастическим взглядом.
— Добро пожаловать на родину предков, — сказал он по-должарски. — Тех, кто служит нам с умением и отвагой, ждет высокая награда.
Вийя сразу поняла, что эта речь предназначена для передачи по гиперсвязи всем союзникам Эсабиана. Это увидят везде — и на Аресе тоже.
— Моя награда, — на том же языке ответила она, — это соблюдение договора.
Внезапная вспышка его
— Сказать стюарду, чтобы подал еще кофе?
Ваннис вполне сознательно использовала свои незаурядные светские таланты, чтобы вести завтрак в анклаве с изяществом, учтивостью и мягким ненавязчивым юмором, задавая тон на весь последующий день.
Как часто случалось после бунта, предатели-заговорщики собрались здесь, чтобы предложить Брендону свою молчаливую поддержку. Присутствовал Себастьян Омилов, постоянно навещавший анклав, и с ним его сын; сегодня их ряды пополнила еще и Верховная Фанесса. Это обстоятельство отнюдь не порадовало Ваннис, но она держала свои чувства относительно духовных сановников при себе и заботилась, чтобы гостям было удобно.
Фиэрин Кендриан, в отличие от заговорщиков, так до сих пор и не знала, почему ее брат исчез без предупреждения. Однако к опеке, которую принял над ней Дом Феникса на два года, оставшиеся до ее совершеннолетия, она отнеслась философски.
Это обусловило ее переселение в анклав — и Брендон, чтобы оградить девушку от сплетен, пригласил также и Ваннис. Она сдала свою виллу вновь прибывшему семейству, нуждавшемуся в жилье, и переехала в резиденцию Аркадов.
В светском отношении это означало успех, но в политическом, по крайней мере на данном этапе, — тупик. Она присутствовала здесь в качестве родственницы — и только.
Это доставляло ей как радость, так и страдание, но она ни того ни другого не проявляла наружно. Она взяла на себя роль хозяйки, готовила и проводила официальные приемы и управляла домом, где прибавилось жильцов. Заметив, что Брендон не любит, когда вокруг мельтешат слуги, она стала изучать его расписание, чтобы производить уборку, когда его нет дома. Она по-новому оборудовала террасу, и стол теперь накрывался там в определенные часы. Поначалу Брендон редко являлся вовремя, но она тем не менее занимала свое место за столом и всегда приглашала одного-двух интересных людей помимо Фиэрин, не забывая и о хорошей кухне. Последнее время Брендон стал чаще обедать дома.
Только здесь, за столом, они и виделись. Он был вежлив, приветлив, охотно участвовал в разговоре, но его внутренняя жизнь была отгорожена от нее щитом хороших манер.
Ваннис улыбнулась Себастьяну Омилову, сидевшему наискосок от нее. Он держался очень мило, но его взгляд задерживался на ней, словно оценивая. Может быть, сегодня какой-то особый день?
— Спасибо — пожалуй, воздержусь. У меня и так со вчерашнего вечера музыка китари гудит в голове. Еще немного вашего превосходного кофе — и она, боюсь, примется сверлить мне череп.