Вера и власть
Шрифт:
— Лохиэль, ты как?
Байрут склонился над ней — она упала, сама того не заметив. Отсутствие всяких ощущений означало, что времени у нее осталось совсем мало.
Худо мне, большой ты дурень, худо! — хотелось крикнуть ей. И еще — что она любит его вместе с его талантом задавать глупые вопросы. Хотелось попросить Мессину никогда не оставлять его, иначе она, Лохиэль, будет ей являться.
Потом они оба ушли из поля зрения — это связующая келли мягко отодвинула их.
Штоинк встопорщила свои ленты, и нашлепка у основания ее головного отростка сменила нормальный зеленый цвет
— Мы трое не знали, зачем Видок нужен квартан. — Она изогнула шею и выдернула из нашлепки кусочек ленты. — А она не догадалась поинтересоваться, откуда мы трое его берем.
Головной отросток Штоинк метнулся вперед, как атакующая змея, и сильно хлопнул сбоку по шее. Голове стало тепло, челюсти обрели чувствительность, живительная энергия хлынула в грудь, и язык шевельнулся во рту.
— К-как это? — промямлила Лохиэль. Жизнь, возвращаясь в тело, причиняла острую боль, и Лохиэль встречала ее с той же свирепостью.
Выходит, и квартан, и противоядие от него производят келли в сложной химической лаборатории своего организма.
— Мы сдадимся Флоту, — сказала Штоинк. — Потому что нас троих позвали на Арес.
Прошло еще много часов, прежде чем Лохиэль со вздохом повалилась на свою койку.
Дверь каюты с шипением закрылась за Байрутом и Мессиной. Две пары глаз, темные и светло-серые, смотрели на Лохиэль с одинаковой заботой. Хотя трудно было найти трех людей, столь несхожих, как Лохиэль и двое ее сожителей, за два десятка лет они постепенно переняли друг у друга мимику и жесты. Обычно их забавляло, когда они ловили себя на этом, но сейчас никто не улыбался.
— «Шиавона» благополучно легла на курс к Икспотлю, — доложила Мессина. — Я сама установила координаты, как ты велела, и за навигационным пультом сидит Фун. — Она замялась. — Неохота было бросать других, особенно Аль-Рихама — нам могут понадобиться все наши корабли. И как бы нам не пришлось при Барке смотреть на них через прицел.
— Что поделаешь, — ответила Лохиэль. — Проговорись мы, нам пришел бы конец, а они видели то же, что и мы. Если они после этого остаются с Хримом — их дело.
— Я получил тугой луч от Хрима как раз перед уходом, — сообщил Байрут. — Наша история прошла. Нам дают пять дней на пополнение запасов из тайника Чартерли, прежде чем следовать на Барку. Я обещал загрузиться ползучими снарядами и гравиминами. А Цусама прогревает реакторы — Барродах отключит нам гиперреле, когда узнает, разве что нам уж очень повезет при Барке.
Лохиэль кивнула, понимая озабоченность своих спутников жизни. Скверно будет вернуться к обычному классу «альфа» в военной зоне, когда твои враги оснащены оружием уриан.
— Надеюсь, мы явимся еще до того, как Хрим начнет интересоваться, куда мы делись, — сказала Лохиэль. — Теперь рапортую я. Й'Лассиан выброшен в космос. Дай Ган клянется, что Видок его шантажировала, и это, возможно, правда — она пыталась проделать то же самое с парой других. Дай Ган у нас на испытательном сроке. Одно неверное слово — и он тоже отправится на прогулку. Остальные вроде бы в норме.
Она вздохнула, расправив шею,
— А теперь...
Мессина с улыбкой протянула к ней руки. Лохиэль обнялась с ней, а Байрут обхватил сильными руками их обеих. Они соприкоснулись головами. Лохиэль чувствовала их дыхание на своем лице, и пульс всех троих бился в унисон. Еще немного — и они одновременно разомкнули объятия.
— Втроем пойдем? — спросил Байрут.
— Я думаю, да, — сказала Мессина. — Для них это очень важно.
Без лишних слов они вышли из каюты Лохиэль и спустились на лифте ярусом ниже. Члены команды, которые попадались им на пути, имели вполне здравомыслящий вид и занимались делом.
Дверь в лазарет была открыта, и из тианьги веяло свежестью. К этому примешивался слабый запах, напоминающий жженую мяту.
Келли, как всегда, пребывали в движении, где неуклюжесть странно сочеталась с грацией. Лохиэль не понимала, как она могла раньше находить этот их танец комичным. Больше ей так никогда не покажется.
Когда Лохиэль и ее спутники вошли, келли разделились. Связующая, танцуя и вращая головным отростком, вышла вперед.
— Капитан, — сказала она своим до нелепости приятным голосом, — мы трое ожидали вас.
А мы-то считали их наивными, довольно глупыми существами. Очень недальновидно, если учесть, как сложна их биотехника. Как сознаться перед ними в своем невежестве — и как объяснить, что теперь, прозрев, мы им больше не доверяем?
Пока Лохиэль колебалась, подыскивая нужные слова, Мессина сказала с навигаторской прямотой:
— Мы не спрашиваем о мотивах, побудивших вас совершить самосуд над Видок. Мы хотим только знать, как вы это делаете.
Ниук2 и Ву4 затрубили и заухали, а Штоинк сказала:
— Вы смотрите на наше искусство, как на оружие, но нам не хотелось бы проделать остаток пути запертыми в оружейном отсеке.
Это была шутка, которая странным образом поправила самочувствие Лохиэль — как будто келли и впрямь всего лишь веселые ребята с дурацкими именами, имеющие пристрастие к дешевым человеческим остротам. Может, так оно и есть, но они только что показали свою другую сторону — тоже, впрочем, весьма близкую человеку. Не совсем понятно, волнует это ее или, наоборот, успокаивает.
— Мы трое используем свой талант только на благо корабля, — сказала Штоинк. — Это наш обет, и мы трое его соблюдаем.
Придется мне принять это в качестве обещания, что они не станут прибегать к этим своим штучкам, чтобы захватить мой корабль.
Но намерены ли они вообще его захватывать? Эта мысль не давала Лохиэль покоя с тех самых пор, как она оказалась перед мрачной необходимостью казнить Й'Лассиана, чтобы очистить рубку.
— Ты сказала, что вас кто-то позвал, — сказала капитан хрипло и остановилась, чтобы поправить голос. — Это что, был секретный канал связи, к которому имела доступ Видок?