Вера и власть
Шрифт:
Хрим оставил ехидство без внимания — уж слишком чужд был такой подход для полисексуального мышления, присущего людям в Изгнании, и слишком велико облегчение.
— Шестеки — не живые существа, а искусственные, — добавил Риоло.
Хрим теперь и сам видел нечто неорганическое в составе и окраске их красноватой кожи. Это нечто было даже знакомо ему, но он не мог вспомнить откуда. Какие, однако, здоровущие штуковины.
— А если я его убью?
Риоло засмеялся еще пуще, даже слезы потекли из глаз.
— Капитан, если бы не Троны,
Я что, буду трахаться с кем-то на троне?
В мозгу закопошились самые дикие образы, и Хрим испытал возбуждение. Норио обезумел бы от ревности, окажись он здесь.
— Иначе Матрия не отдаст огров, — сказал Риоло, почувствовав, видимо, что Хрим еще колеблется. В его голосе слышалась странная грусть. — Предпочитаешь объяснить Властелину-Мстителю причину, по которой их не привез?
Хрим покачал головой. Ситуация, конечно, аховая, но об этом не узнает никто, кроме Норио. Он потерял крейсер и не собирался потерять еще и огров. Может, он сумеет оставить парочку себе.
— Показывай, что надо делать.
Немного времени спустя, ступая с преувеличенной осторожностью, Хрим вошел в Лабиринт. Только мысль о знаменитых боевых андроидах — и о том, что сделает с ним Эсабиан в случае неудачи, — помогла ему вытерпеть то, чему он только что подвергся. Даже годы изощренного секса не подготовили его к этому ритуалу — а тут еще вонь и духота, как в парной, прямо в обморок упасть можно. В итоге ему насадили на член метровую штуковину вроде протея — он даже в мыслях избегал слова «червяк». Риоло заверил его, что он сможет снять это, когда захочет, но идти было крайне затруднительно, и Хрим мрачно думал о том, что сделает с маленьким троглодитом, если это паскудство не...
Женский голос прервал его мысли.
— Добро пожаловать, капитан. Ты этого знать не можешь, но для тебя это честь, а для меня — необходимость. — Голос был низок и звучал, как булькающая грязь. — Я не могу доверить эту задачу матроне более низкого ранга.
При звуке этого голоса и при виде огромности, вываливающейся из громадного чана («Никакой это не трон!» — панически залопотал внутренний голос), уверенность, и без того пошатнувшаяся, покинула Хрима окончательно.
Он попятился прочь, но женщина сказала:
— Ты не понял еще, на что способен твой шестек, капитан? Попробуем же для начала...
Без всякого предупреждения от тяжелого груза в паху хлынуло цунами удовольствия, смывающее мысли и несущее к ослепительно белому свету...
14
Марим обернулась, запустив руку в светлые кудряшки и со смехом глядя на неулыбчивые лица четырех своих сотрудников.
— Мне повезло, вот и все. Третий уровень мне всегда удавался. А завтра, глядишь, опять проиграю.
— Грюэн говорит, ты жульничаешь, — сказал, скрестив руки, высокий, сильный молодой человек.
— Грюэн придурок. Продул
— Он говорит, что следил по другому пульту и видел, как ты запустила червяка и разнюхала, где находятся чужие запасники.
Марим окинула взглядом каменные лица и вздохнула.
— Ладно. Пошли к Спиннеру, и пусть они прогонят нам записи игр. Пошли прямо сейчас. Я вообще-то спешу, но задержусь, чтобы доказать вам.
— Они стирают все записи через час после закрытия, — сказала молодая женщина с черно-зелеными глазами. — Ты разве не знала?
Еще бы я не знала, нуль-башка.
Марим изобразила разочарование. Из четверых женщина была меньше всех ростом, но Марим видела ее в действии и знала, что она отнюдь не самая слабая.
А если бы даже не стирали, мои вирусы все равно бы уничтожили — и будь у вас хоть одни мозги на всех, вы придумали бы собственный вирус, чем проедать мне плешь.
— Ильда права, — сказал другой мужчина. — Все улики уже стерты. Ты должна нам реванш, Марим.
— Да с удовольствием! — Марим вскинула руки вверх. — Святой Хикура! Валяйте, отыгрывайте свои солнца обратно — я чаще бываю в проигрыше, чем в выигрыше.
Это опять-таки было вранье, но угрожающее выражение четырех лиц несколько смягчилось, а один из парней даже усмехнулся.
— Договорились. Завтра после смены?
— Заметано. Занимайте столик. — Марим улыбнулась Ильде, все еще мрачной, как туча. — И можешь все время стоять у меня за спиной.
Ильда наконец соизволила усмехнуться.
— Ага, сейчас. А играть за меня кто будет? Ты просто боишься мне продуть.
— А то я тебе не проигрывала, Ильда. Ты думаешь, почему у меня белье все дырявое?
— Это не от старости, а от повышенной эксплуатации, — ввязался рыжий.
— По себе судишь? — отозвалась Марим, и все покатились со смеху.
На вахте они сдали опознавательные значки, дающие им свободный доступ в секретные зоны инженерной секции. Потрепавшись еще немного и подтвердив, что завтра вечером будет на месте, Марим ушла.
Втиснувшись в транстуб, она выругала себя за неосторожность, но, вывалившись наружу вместе с другими у Пятого блока, уже снова пребывала в солнечном настроении. Ведь нет ничего глупее, чем злиться на саму себя — единственного союзника, который есть у тебя в жизни.
Вийя и эйя сидели вместе. Пушистые создания, повернув шеи под невероятным углом, вскинули свои тонкие ручонки.
Марим ответила им тем же знаком, ухмыляясь, и они отвели свои голубые фасеточные глаза.
— Тьфу ты! — сказала она Вийе. — Они что, теперь всегда так будут делать?
Вийя пристально посмотрела на нее черными глазами.
— Что делать?
— Знаки посылать.
— Кажется, это их успокаивает.
— А вот меня нет. — Марим вытащила из кармана пачку кредиток. — Мне не хочется, чтобы они со мной разговаривали, даже и знаками. Мне было куда легче, когда они вели себя так, будто меня вообще не существует.