Вера остается жить
Шрифт:
– Верочка! Ты шикарно выглядишь! – оборвал ее мысли Стефан.
Стефан не знал о беременности Веры. Он так же не знал подробностей о смерти ее мужа и о тяжелой депрессии с попаданием в реанимацию. Дело в том, что после их последней встречи ему срочно пришлось улететь домой – его мама – бабушка Элен, заболела и он вынужден был покинуть Сибирь.
– Как твоя мама? – спросила Вера, когда он раздевшись сел греться у камина.
– Не очень хорошо – ответил Стефан – моя мама старый человек, и конечно же болячек у нее хватает.
Стефан так оптимистически это сказал, что Вера невольно потупила взгляд, заметя это он сказал:
– Извини, совсем забыл я, что Вячеслава больше нет…
– Ничего…– глотая слезы произнесла Вера – я уже начинаю привыкать к этой мысли.
Рассказав Стефану все что случилось в его отсутствие, Вера тихонько подобралась к сути разговора:
– Кстати, Стефан, ты не знаешь ничего про фотографии?
– Фотографии? Какие фотографии?
– Они с того вечера, когда выставлялись мои картины – произнесла девушка и протянула мужчине плотный конверт.
Стефан вытащил пачку и стал рассматривать фото одно за другим. Вере было интересно наблюдать, как все шире становились его глаза и бледнел цвет его лица. Наконец, он досмотрел последнюю и поднял на Веру свои глаза.
– Но это невозможно! – воскликнул он – В комнате кроме нас никого не было! Я сам лично закрывал дверь на ключ!
– Я это знаю, но факт остается фактом! Эти фотографии убили моего мужа!
– Как это?
– Обыкновенно! Ему кто-то их передал! Он разозлился на меня, много выпил, а остальное ты уже знаешь.
Стефан схватился за голову.
– Кто? Кто мог их ему передать?
– Вообще-то этот вопрос я хотела задать тебе!
– Мне? Боже! Ты думаешь, что это я!?! Вера!? Но мне то это зачем?
– Не знаю, – грустно ответила Вера и опустилась рядом на диван.
Нет, это не Гаспар! Ему, действительно, нет резона выдавать свои чувства к Вере! Она смотрела на опустившего голову Стефана. Бледными губами он что-то бормотал по–французски, а потом покачал головой и сказал:
– Вера, как ты могла подумать такое! Я не подлец! В ведь тебя люблю! Он прижался к Вериному плечу и обняв ее всхлипнул как маленький и беспомощный ребенок.
Если этого не делал Стефан, тогда кто?
– Стефан, – обратилась она к нему – а в этой комнате была камера наблюдения?
– Не знаю, Вера, вообще там везде камеры понатыканы, там ведь часто банкеты местные чиновники заказывают! Может и была там камера.
– Не может, а была! Точно! – осенило, вдруг, Веру.
Она кинулась к телефону и открыв толстую потрепанную временем тетрадь, куда они со Славкой записывали все телефонные номера, отыскала телефон Бубликова Андрея.
– Ало! – просипел оппонент.
– Бубликов? Привет Бубликов, это Лапа беспокоит!
– Какая Лапа? – не понял Андрей, но помолчав крикнул в трубку – Верка ты что ли?
–
– Вера, ты это… – начал свои извинения Андрюха – ты прости за тогда… я не хотел тебя обидеть, ты конечно же не спишь с этим… ну, как его…, ну, французом…
– Ладно, Бубликов, все нормально – прервала его сбивчивую красноречивость Вера.
– Я читал недавно, про твоего мужа… я сочувствую тебе…
– Ладно, Андрей, я приму твои соболезнования и извинения если ты мне поможешь в одном деле.
– Хм… – помедлил Андрей – в последний раз, когда ты так говорила, это было в девятом классе, помнишь, мы тогда выкрали с учительской классный журнал и понаставили себе пятерок по алгебре и физ–ре! Ты помнишь, что из этого вышло?
Да, это Вера помнила хорошо. Тогда был жуткий скандал! Собрали пед. совет, вызвали родителей. Хотели переводить ребят в другую школу. Тогда Бубликов поступил как истинный мужчина, он взял всю вину на себя.
– Это я все придумал – сказал он тогда – а Верку подговорил, потому что она верный человек, она никогда бы не проболтала никому, я ее знаю, она хорошая. Не нужно ее выгонять из школы, у нее талант, она родилась с кистью в руках! Давайте я уйду, а она пусть останется!
Директриса после столь трогательных речей Бубликова, смахнула слезу рукавом и оставила их учиться дальше. Веру за верность и талант, а Бубликова за мужество и правдивость. Правда, они тогда потом целую неделю после уроков мыли полы, в качестве наказания. Но друзья твердо отстояли свою тяжелую оборону.
– Бубликов, ты струсил? – игриво спросила Вера.
Андрею ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Давай, выкладывай, чего тебе?
– Ты говорил, что у тебя есть блат в галерее – тонко намекнула Вера.
– Ты, что приглашение хочешь получить?
– Нет, Бубликов, хуже, я хочу пробраться в смотровую комнату, там, где просматриваются по камерам все помещения в галерее и взять запись, или хотя бы просмотреть тот день, когда была моя презентация.
– Да, ты что, Лапа! Как я смогу? – воскликнул Андрей.
– Бубликов – мягко начала врать Вера – Андрюша, у меня на следующей неделе интервью на телевидении намечается. Если ты мне поможешь, твоя фамилия будет первой упомянута в моем интервью! А если ты мне дашь свою самую лучшую работу, тебя, как художника, узнают миллионы зрителей!
– Лапа, это шантаж!
– Ну, Андрей, миленький, мне очень надо! – взмолилась Вера.
– Ладно – сдался Андрей – завтра в три, подъезжай к галерее, я все устрою.
Вера чмокнула в трубку и радостно заявила:
– Бубликов, ты супер!
– Ладно, ладно! Но ты обещала мне – напомнил Андрей, и добавил – картину я тебе принесу, закачаешься!
Вера примерно представляла это произведение искусства – наверняка, пара любовников, занимающаяся сексом в самом развратном виде.