Вера

Громыко Ольга Николаевна

И тут она разжала пальцы. Спокойно, расчетливо, с той же испытующей полуулыбкой на приоткрытых губах.

Стрела вздрогнула, помедлила, не веря – а потом метнулась ко мне с безоглядной прытью затравленного зверя, отыскавшего просвет в цепи загонщиков. Я протянул руку, и она юркнула в подставленное запястье,

раскрыв и сомкнув за собой жилу. Торопливо обежала тело, наполняя его радостной силой, изгоняя вон призрак тлена, а когда я стремительно развернулся, указывая ей цель – снова вырвалась на волю, на сей раз не сбившись с пути.

Яркая вспышка, сухой треск впившейся молнии – и он, раскинув руки, медленно повалился на спину, открывая небу лицо с остекленевшими глазами. Земля содрогнулась от грома – тучи славили удачный выстрел. Но даже им не удалось заглушить пронзительный визг издыхающей твари, бьющийся в моих ушах.

Стрела улетает и возвращается так быстро, что человеческому глазу доступен лишь белый тающий след между небом и землей. Если, конечно, ей никто не мешает. На сей раз охотников не нашлось – храбрые ревнители новой веры исчезли в лесу куда быстрее и громче, чем появились. Кем-то отброшенный меч косо воткнулся в землю.

Остались только она – и я, с протянутой навстречу рукой. Стрела нетерпеливо шевелилась под кожей.

– Зачем ты это сделала?

– Поймала – или отпустила? – Невозмутимо поинтересовалась она.

Я устало выронил меч, и тот стукнулся о землю простым корявым суком.

– Зачем ты вообще согласилась ему помогать – ты, ведьма, чующая истинную суть не хуже моих псов?

– Мне захотелось посмотреть на живого бога. – Не задумываясь, ответила она. Помолчала и веско добавила: – Чтобы узнать, достоин ли он веры.

Я не утерпел, рассмеялся, впервые – искренне и весело.

– Все мы для

кого-то боги, ведьма. Даже ты. Так стоит ли искать единого и истинного?

– Но должна же я хоть во что-то верить. – Невозмутимо заметила она. Ловко спрыгнула с бревна и пошла прочь, на ходу поправляя венок. Даже не оглянулась, чтобы посмотреть, как я опускаю руку.

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение ведьминского взгляда. За моей спиной радостно взревела гроза, наперегонки помчались черные красноглазые псы, взрывая землю ливневыми когтями, облаивая дичь звонким громом.

Я усмехнулся и подогнал гарцука пятками. Она тоже осталась позади. В воздушном зеленом платье, с запутавшимся в волосах ветром… мокрых отяжелевших прядях, капающем венке, потемневшей ткани, облепившей дрожащее от холода тело…

Мелочная месть, недостойная бога. Впрочем, я никогда и не считал себя таковым.

15.06.2002

Кому интересно – кое-кто верит, что:

– обсидиан – расплавленный Перуновой молнией камень.

– кружок-колесо с шестью ступицами – пресловутое «громовое колесо», символ Перуна

– гарцук – персонаж белорусской мифологии, что-то вроде воздушной элементали в классической фэнтези. По одним источникам, Перун использует гарцуков в качестве лошадей, по другим – это мелкие воздушные демоны-пакостники.

– молния – это копье (стрела) вышеупомянутого товарища, которое он мечет во всевозможную нечистую силу, включая полезных домовых и пакостных кикимор. А посему не стоит в грозу прятаться под деревьями – там же укрывается от небесного гнева всевозможная нечисть, можете подвернуться под горячую руку….