Вердана
Шрифт:
Мараса вновь вгляделась в гостью. С Верданой творилось неладное. Она схватил чашу, осушила ее и опять посмотрела на гадалку диким изучающим взглядом.
— Выйди, — шепнула Вердана.
— Вам плохо, госпожа?
— Убирайся! Я позову тебя! — рявкнула Вердана.
Марса быстро шмыгнула прочь. Страшно было оставить Вердану в комнате набитой ценностями, а остаться еще страшнее.
«Как только речь заходит о смерти, Вердана словно испаряется, — подумала Эл. — Эх, все шло неплохо, пока не пришла мысль о смерти. Мы обе не знаем историю целиком».
Она
«Надо продолжать, Эл, нельзя продолжать без Геликса, без информации. Что можно сделать? Добраться до дома. А дорогу то я не помню. За что мне такое наказание?! Все равно, играю дальше. Гадалку зовут?… Мараса. Говорили?.. О прошлом Верданы. Заговор… Убийство. Еще убийство. Кто автор? Ахши? Нет. Не Вердана? Как не вовремя!»
— Мараса, вернись! — выкрикнула она и поспешно села.
Гадалка скользнула в комнату.
— Не позвать ли врача, госпожа? — спросила она.
При взгляде на Вердану, Марасе снова стало не по себе. Вердана сидела не в прежней величаво свободной позе, а напряжено, едва сохраняя равновесие. Она явно изменилась.
— Как ты думаешь, — обратилась Вердана, — кто был автором интриги?
Мараса и теперь удивилась, какой странный тон голоса, какая-то усталость, растерянность.
— Разве я могу судить, госпожа? Я только…
— Сумка с местными сплетнями, — перебила ее Вердана. — Так кто?
Вот такой тон был более естественный для госпожи.
— Я не могу так запросто обвинить кого-то, — отпиралась Мараса.
— Кто? — настаивала Вердана.
— Не наказывайте, госпожа. Я не знаю, — с этими словами Мараса распласталась на полу, хотя места там было так мало, что можно было только стоять.
Гадалка изловчилась лечь. Поза ее была смешной, сама она уродлива на вид, смешная одежда довершала комичный облик.
«Жаль, что я не могу рассмеяться, — подумала Эл. — В моей способности видеть этот мир иначе, есть немного достоинств. Если ситуация кажется мне смешной, значит, я еще не совсем растерялась. Надо превратить эту игру в удовольствие».
— Что ты будешь делать, если я захочу выпытать у тебя правду? — спросила Эл мрачным шепотом.
Она нагнулась к гадалке, словно хотела заглянуть ей в глаза. Мараса прятала лицо. Эл подняла руку, точнее ручищу Верданы, пальцы изобразили хватательный рефлекс. Она сконцентрировалась, представила, что она собирается сделать. К воображаемым действиям прибавилась сцена, в которой она деликатно стискивает пальцы на шее гадалки.
— Не делайте этого, госпожа Вердана! — заявила Мараса.
Эл мгновенно догадалась, в чем дело. Она схватила Марасу за одежду и легонько потянула вверх.
— Читаешь мои мысли? — спросила Эл. — А я думала, что чернь так не может. Что если узнают? А? Так вот, как ты узнаешь тайны. К тебе приходят за предсказанием, а ты копаешься в чужих мыслях. Очень ловко. И никто до сих пор не догадался? Может быть, ославить тебя? Что делают с обманщиками?
Она снова приподняла Марасу, заставила ее смотреть на себя.
— Я сама придумаю тебе наказание, — сообщила Эл. — Точнее казнь.
Лицо Марасы стало похоже на утреннее лицо Рушалы. Ужас? Так выглядел ужас.
— Говори, — спокойно сказала Эл.
— Все скажу, божественная! Это был заговор с целью свергнуть императора, вообще всю династию, — дрожащим голосом сказала Мараса. — Пощади, богиня!
— Кто заговорщики?
— Не знаю. Это большая тайна, страшная тайна. Узнать — значит, умереть.
Без телепатии ясно, что она не лжет.
— Кто твой хозяин? Кто?!
— Я не могу сказать, госпожа. Это — смерть. Вы меня убьете или они. Я не скажу.
Мараса с достоинством посмотрела в лицо Вердане. В Марасе проснулись остатки гордости. Она смогла совладать с собой.
— Не знаю, кто рассказал вам, госпожа, только больше я ничего не могу сказать. Даже, если мое упорство не угодно богам.
— Почему обвинили Ахши? Почему именно его? И меня вместе с ним.
— Ахши безобидный. Он всегда был один. Он умел говорить и убеждать. Он смущал умы знанием. За него некому было вступиться. Только вы, госпожа. Вас-то он как смог смутить? Не знаю, кто убил принцессу: Ахши, вы или кто еще, никто не знает. Зря вы вернулись. Плохой знак. Покоя не будет. Не губите город. Скажите богам, чтобы пощадили нас!
Лицо Верданы не изменилось, смотрела так же сурово.
— Да за что же вас щадить? Оболгали невинного и желаете милости от богов? Ничего с собой не возьмешь: ни богатства, ни хитрости. Исчезнешь, будто и не было тебя. Пылью станешь.
Она почувствовала внутри темную мутную волну. Захотелось вцепиться в это тело и разорвать его, почувствовать запах крови, утолить жажду расправы. Внутри возник и зашевелился зверь. Он был сильный и опытный, он точно знал, что ему делать.
Она швырнула Марасу обратно на пол и ушла.
Запахнув посильнее плащ, она вышла на улицу. Больше десятка шагов отделяло ее от узкого проулка. Дома здесь стояли тесно, были почти одинаковыми с желтыми каменными стенами. Солнце пригревало, близился час, когда улицы до тесноты заполняться народом, предвкушающим продолжение праздника.
Инстинкт заставил ее свернуть на узкую улочку. Низкие крыши шли в один ряд с небольшим расстоянием друг от друга. Она подпрыгнула и как цепкий зверь забралась на кровлю. Трюк проделанный утром хорошо отпечатался в памяти. Эл освоила навык Верданы. Потом она прокралась по крыше дома Марасы к тем комнатам, что только что оставила, и замерла.