Вереск и бархат

Медейрос Тереза

Темные тучи заслонили солнце, и на луг легла тень.

– Пруденс! – Его крик потонул в шелесте трав и шепоте ветра в листьях деревьев.

Солнце выбрало этот момент, чтобы бросить вызов тучам, и вновь запестрел луг всеми красками лета. Себастьян прикрыл глаза от слепящих лучей. Густой сосновый лес на другом краю луга словно парил в голубой дымке. Он зашагал к нему, влекомый спасительной прохладой и тишиной.

Слуха Себастьяна достиг жалобный женский плач. Он отвел в сторону косматую сосновую ветку. Пруденс стояла на коленях, склонив голову, на камне, который нависал над неподвижной

гладью пруда. Волосы упали ей на лицо, открывая шею ласковым солнечным лучам.

Себастьян опустился рядом с ней, вздохнув с облегчением от того, что нашел беглянку, и нежно коснулся ее поникшего плеча.

– В чем дело, девочка? Что случилось? Пруденс вскинула голову. Слезы смочили ее темные ресницы.

– Я опоздала. – Девушка в ужасе указала рукой на подножие холма позади себя. – О, Себастьян!

Он чуть не потерял равновесие, когда она бросилась к нему на грудь. Себастьян не знал, было ли ее страстное восклицание адресовано ему или коту. Он был поглощен ощущением прелести того, как тонкие пальцы девушки гладили его сюртук.

Пруденс всхлипывала, уткнувшись лицом ему в шею, а он обхватил ладонью ее голову, разглядывая поверх нее предмет, который девушка указала. Пучки серого меха торчали из мшистой впадины. Озадаченная морщинка пересекла лоб Себастьяна.

– Пруденс, где твом очки?

Его безразличный тон заставил девушку испуганно затихнуть.

– У меня на тумбочке, полагаю. Я забыла их. Я одевалась к чаю перед тем, как выбежать на улицу.

Себастьян не мог не заметить, что она также забыла и свой корсет. Волнующая округлость и мягкость девичьей груди вызывали у него головокружение.

Пруденс вытерла глаза его галстуком.

– Ворота парка открыты всего несколько минут. Я не знала, что Борис отвязан. Мой бедный, дорогой Себастьян, – бормотала она. – Как ужасно.

– В самом деле, ужасная кончина для несчастной белки, – сухо произнес Себастьян.

Девушка взглянула на него широко раскрытыми глазами. Мужчина улыбался. Она медленно перевела взгляд на подножие холма, ее глаза сузились до ярко-фиолетовых щелок. В этот момент кот Себастьян выскочил из-за дерева с выгнутой спиной. С громким лаем, переходящим в жалобное поскуливание, следом за ним трусил Борис. Котенок пятился боком, шипя, словно маленький демон. Взмахом одной мохнатой лапы он прочертил алый след на блестящем носу Бориса. Взвизгнув от боли, дог отскочил назад и помчался к усадьбе, поджав хвост. Котенок улегся на бок и принялся вылизывать себя своим розовым шершавым язычком.

Себастьян откинул голову и от души захохотал.

– Но я думала, что Борис разорвал… – Пруденс зажала рот рукой, но веселый смешок все-таки успел сорваться с ее губ. Слезы радости заструились по ее щекам. Себастьян вытер их пальцами.

– Сквайр Блейк скорее бы съел твоего котенка, чем этот трусливый остолоп. Не далее, чем вчера за чаем я видел, как старикан пожирал глазами павлинов.

Это вызвало у Пруденс взрыв веселого смеха. Обессилев, она прильнула к плечу Себастьяна. Он обвил смуглой рукой ее за талию и крепче прижал к себе. Губы мужчины коснулись ее щеки. Слишком поздно девушка осознала, что его объятие было совсем не родственным.

Бесконечность последней недели

забылась, когда Себастьян коснулся губами мягкой, не знающей пудры, щеки девушки. Ее глаза были плотно закрыты, а руки крепко сжаты в кулаки на его плечах. Себастьян прижался губами к ее пушистым ресницам и слизал солоноватые капельки, застывшие в уголках глаз. Он покрыл легкими поцелуями мокрое от слез лицо, прильнул к ее рту, проникнув языком между приоткрытых ему навстречу губ. Этот поцелуи еще сильнее разжег медленный, постоянный огонь в паху. Себастьян нежно обнял девушку, притягивая ее бедра к своей жаждущей плоти. Для него уже было недостаточно находиться внутри ее изумительного рта. Он хотел быть внутри нее везде. «О, Боже», – подумал Себастьян. Он безнадежно влюбился в эту милую, неловкую, очкастую старую деву.

Он спрятал лицо в укромной впадинке на ее шее.

– О, девочка, я так скучал по тебе.

Установилось долгое молчание. Пруденс толкнула кулачками Себастьяна в грудь и вскочила на ноги, словно камень, на который она опиралась коленями, внезапно превратился в раскаленные угли. Тяжелая копна волос разметалась по плечам.

Себастьян встал рядом с девушкой, все еще дрожа от желания.

– В Лондоне хватило бы одного мимолетного взгляда на твои волосы, чтобы все придворные щеголи поняли, почему пудра и парики начинают надоедать.

Пруденс вздернула подбородок, и он увидел, что страх мелькнул в ее глазах.

– Вы следили за мной.

Нотка обвинения послышалась в голосе девушки. Себастьян сделал нерешительный шаг вперед. Она настороженно отступила от него. Себастьян сомкнул руки за спиной, стараясь выглядеть истинным деревенским джентльменом.

– Я забеспокоился, когда увидел, что ты побежала за собакой. Парадоксально, что я должен постоянно напоминать тебе, но в округе бродят грабители. Тебе не следовало бы выходить без сопровождения.

– Не менее парадоксально, что я должна напомнить вам, лорд Керр, но грабители есть и в гостиной моей тети. Так что здесь не более опасно, чем там. Было бы так же просто для вас уронить мне на голову бюст Платона, как и утопить меня в пруду, хотя первое преступление было бы не таким чистым.

Себастьян был еще слишком возбужден и снедаем желанием обладать ею, чтобы понять, о чем она говорит. Его взгляд скользнул по матовой коже, открывающейся взору под расстегнутым воротом ее платья, затем спустился вниз по телу к пальцам ног, выглядывающим из порванных чулок.

– Мне страшно подумать, что такие мужчины как я могли бы сделать, застав тебя в таком уязвимом состоянии и в таком уединенном месте.

Пруденс усмехнулась.

– Вам совсем не страшно думать об этом. Совсем наоборот, дядя Себастьян, – язвительно добавила она. – Мое уязвимое состояние – просто удача для вас.

Его брови сошлись на переносице.

– Каким же негодяем ты должна считать меня? Пруденс выводило из себя то, что несмотря на его репутацию бандита и убийцы, ее по-прежнему зачаровывало дразнящее прикосновение его губ, быстрая смена эмоций на его мужественном лице. Ее губы упрямо сжались, и девушка поспешила отвернуться от Себастьяна, пока она не попросила у него прощения за то, что он вынужден убить ее.