Веревка из песка
Шрифт:
– Больно хорошо их домик расположен, – непонятно ответил Дима.
Во дворе небольшого ухоженного домика полыхал костер, который беспрерывно подкармливала рослая статная блондинка в маечке и шортах. В огонь летели полусгнивший штакетник, сломанные фанерные ящики, куски облезлого толя, дырявые валенки.
– Слава труду! – приветствовал деву Вова. Дима молча стоял, облокотясь о забор. Дева разогнулась и ответила как положено:
– Гость говно, не бывал давно! Поправляетесь после вчерашнего? Уж так и быть, поднесу. Но без меня, у меня дел по горло.
– И у нас дела, –
– «Гагарина» встречать пошли.
– Тогда зови в дом.
Уселись за стол, и Аня уже серьезно спросила:
– Случилось что-нибудь?
– Аня, тропка вверх за вашим домом еще существует? – не отвечая на ее вопрос, Дима задал свой.
– А как же! – с гордостью сказала Аня. – Я ее каждодневно протаптываю. Начало моего кроссового маршрута.
– К ней так, чтобы с улицы незаметно было, выбраться можно?
– Через террасу и сразу за сараем – калитка, я ее для своего удобства сделала.
Дима глянул в окно, посмотрел на неистово дымящий костер и задернул занавески на всех трех окнах:
– Я отлучусь ненадолго. Ждите меня здесь.
– Что случилось, ребята? – на этот раз уже обеспокоенно спросила Аня.
– Вовка тебе все объяснит.
– А что мне объяснять, если я ничего не знаю?
Выскочив через терраску за сарай, Дима, спрятавшись в тень его серой стены, внимательно осмотрелся. Он был невидим со стороны улицы. Свинцово-черный дым Анькиного костра весьма удачно стелился по склону Соборной горы, почти полностью закрывая малозаметную тропку. В путь. Чуть наискось – по прямой восьмидесятиградусный обрыв вообще не преодолеть – по тропке взлетел наверх. Всего-то метров сорок-пятьдесят, но запыхался. Пригнувшись, прячась за низкими кустами, Дима добрался до края обрыва и улегся на траву.
Немыслимой красоты картина открылась перед ним. С трех сторон – сияющая всеохватывающая живая Волга, вдали, за волжской водой – темно-зеленый ельник и зеленые поля, чуть сзади и справа – устье Шохонки, мостик через нее, рядом – непобедимая армада сотен разноцветных моторок и соборы, русские соборы. Собор на Левитановской горе, собор на Шарихе, собор здесь, за спиной.
А что внизу? А внизу – мерзость. Один мерзавец, в куртке, перекрывал улицу, а второй, в блейзере, с малого взгорья в бинокль рассматривал окна Анькиного дома.
Опять вода. На берегу Московского водохранилища в беседке, обвитой лозами дикого винограда, Ирина Игнатьевна принимала дорогого гостя. Дорогой гость, мужик лет между тридцатью и сорока в безукоризненном пиджаке, сидел за столиком, уставленным разнообразными драгоценными напитками, пил минеральную воду из стакана и рассеянно слушал хозяйку, неотрывно глядя на закатную дорожку, от низкого солнца спустившуюся на воду.
– Впрочем, мне кажется, – завершала монолог Ирина Игнатьевна, – да что там кажется, я почти уверена, что ему ничто и никто не угрожает, но само отсутствие Димы ставит под сомнение реализацию наших таких интересных начинаний. – Завершив самозабвенное токование, она глянула на стакан в руке гостя. – Так и ничего не выпили. Не считаете возможным быть настоящим моим гостем?
– Воду-то
– Ну а коньяку, виски?
– В завязке.
– А вы… – начала было Ирина Игнатьевна, но он ее перебил:
– Не ужасайтесь. Я не запойный. Просто слегка подрастерял за последнее время физическую форму, поэтому приходится отказываться от некоторых радостей жизни.
– Я и не собиралась ужасаться. Вы не поняли меня, Георгий… Можно, я буду называть вас так, без отчества?
– На паритетных началах. А я вас – Ириной.
– Идет! – кокетливо согласилась Ирина Игнатьевна. – Ира, Ирочка, Прусик. Молодость возвращается.
– И сразу кокетничать, Ирина. Вы достаточно молоды…
– Всего лишь достаточно?
– Вы предельно молоды. Согласны? Закрываем дискуссию и сразу о деле. Вы прелестно и в подробностях живо описали ситуацию, но мне не совсем ясна суть задания, которое вы намерены мне предложить. Короче – что я должен сделать по вашему поручению?
– Неужели вы, опытный детектив, не поняли, что я хочу?
– Не понял. Объясните мне, тупому. По пунктам. Первое, второе, третье…
Слегка обиженная Ирина перешла на сугубо деловой тон.
– Первое: разыскать как можно скорее Дмитрия Колосова. Второе: по возможности отыскать контраргументы против косвенных улик, на которые опирается следствие. И последнее. Определить, кто и зачем садистски преследует этого молодого человека.
– Вот это по-нашему, по-советски, – похвалил Георгий. – А теперь, помолясь, обсудим некий щепетильный вопрос. Мое приглашение согласовано с вашим мужем или это милая самодеятельность?
– Я получила от мужа полный карт-бланш.
– Не сомневаюсь. Но он в курсе, чем я должен заняться? Ведь ему придется оплачивать мои немалые расходы.
– Я достаточно обеспечена, чтобы оплачивать их сама.
– Чтобы меня нанять, скопили из карманных расходов?
– Не находите, Георгий, что вы вольно или невольно мне нахамили?
– Не нахожу. В наших возможных отношениях должна быть полная ясность. Как говорится в одном старом фильме: «Малютка горой стоит за ясность».
– Вы глубоко заблуждаетесь, думая, что я существую исключительно на подачки мужа. В финансовом отношении я никоим образом не завишу от мужа-миллионера. Я, если можно так выразиться, самостоятельная экономическая единица. Мне, лично мне, принадлежит довольно крупное предприятие по производству металлической и пластиковой тары, приносящее неплохой доход. И в моих возможностях оплатить и создание нового, по-настоящему нового театра, и уж, во всяком случае, все траты по нашему с вами делу.
– Вы что, обиделись?
– Поначалу. А потом поняла, что вы меня на вшивость проверяете.
– А вы неглупая девушка, Ирина.
– Слава богу, догадались. При первом знакомстве я умным людям кажусь сытой и высокопарной идиоткой. Сначала огорчалась сему факту, потом привыкла, а в конце концов стала извлекать из этого кое-какие выгоды. – И сразу, без переходов, в лоб: – Вы согласны работать на меня, Георгий?
– Думаю, – ответил он.
– Александр Иванович считает, что вы согласитесь.