Верёвка
Шрифт:
Он уже знал, что детские игры вроде «колыбели» – лишь нулевой уровень, дальше которого прошли немногие исследователи. Но те, что прошли, оставляли очень любопытные наблюдения. Народы севера использовали верёвочные игры, чтобы не потерять ясный ум и сноровку в зимнее время – иначе, когда ты полгода сидишь под снегом, легко свихнуться. Гавайцы с помощью верёвки обучали молодежь навигации по звёздам: Орион у них назывался «верёвочным пауком», а небесный экватор – «путь паука». На острове Пасхи верёвочные песни были связаны с местными иероглифами ронгоронго, и возможно, являлись прообразом этой загадочной письменности. Американские индейцы тоже применяли верёвочные истории как мнемоническую технику
По сути, это мелкомоторное искусство воздействовало на мозги не менее чудесно, чем музыка. Но о том, что занятия музыкой способствуют развитию всяческих способностей, написаны целые шкафы научных работ и популярных книг, взять хоть прекрасную «Музыкофилию» Оливера Сакса. А про верёвочные игры никто таких исследований не делал.
Однако теперь и Егору стало сложно заниматься такими вещами – приходилось всё чаще сидеть в пашином «форде», поддерживая рабочие беседы. А потенциальные клиенты как будто сговорились размещать офисы в самых дальних концах города.
Впрочем, ты же сам мечтал об этнографической экспедиции, говорил ехидный внутренний голос. Вот и наколдовал себе, радуйся, почти каждый день поездки. И люди попадаются необычные, в этом тоже есть своя логика: маргиналы активнее используют Интернет, а потому интересуются небанальными услугами вашего агентства.
Вон, буквально вчера ездили к владельцу магазина сантехники, который запатентовал «персональный портативный утилизатор». Этот мужик утверждает, что в ресторанах Сингапура туалеты уже применяются для составления «пищевых портретов» клиентов – ведь именно в туалете посетители оставляют то, что издавна используется в больницах для анализа состояния человеческого организма. А теперь лаборатория для таких анализов умещается в один чип и работает автоматически внутри унитаза. Кто плохо переваривает лактозу, кто может выпить много алкоголя, а кому не стоит предлагать сладкого – всё можно узнать. Но когда эта практика распространится повсеместно, многие не захотят разбрасываться своими персональными биоданными. Защищаться от чужих унитазов-шпионов помогут личные портативные утилизаторы, считает визионер из Бирюлёво. Правда, торгует он пока обычной итальянской сантехникой, но смотрит в будущее с оптимизмом.
Конечно, гораздо приятнее общаться с такими инноваторами в чате, чем торчать в пробках. Однако Паша теперь был уверен: именно на живых встречах Егор может разглядеть в клиенте то, чего не показывает сетевой профайлинг.
– С виду такая милая тётка, – рассказывал Паша, съезжая с МКАДа на Ленинградку. – Но я бы ей флешку в рот не положил! Спросила, насколько мы можем поднять продажи роботов-пылесосов. А мы с Андрюхой как-то без подготовки. Там мероприятие было вообще на другую тему, и уже фуршет начался. Ну и Андрюха по глупости показал ей старый мем про пылесос. Знаешь, такой баннер «Сосу за копейки»?
– Угу.
– Между прочим, твоя вина. Кто две недели назад на встрече с клиентом задал вопрос про жопу? Андрюха как раз вышел к нам на работу. У него после твоего успеха – полный разрыв картона. По ходу, он решил, что мы так всегда презентуем…
– И что она ответила?
– Спокойно так сказала, что сейчас все сосут за копейки. Ну, мы поулыбались. Типа, обменялись шутками, и ладно. Так нет, она нам целую лекцию прочла о том, что в XVIII веке минет стоил дорого, потому что религия его запрещала, а в конце XX века он резко подешевел, потому что таким способом не заразишься СПИДом.
– Заразиться-то можно. Кроме того, в ближайшее время цена наверняка вырастет по вине стоматологов. Видал, сколько вокруг девушек в брекетах? Это значит, что тысячи парней лишены нормального орального секса.
– Вот
«Курица-наседка». В классификации Егора эта категория появилась одной из последних. Хотя он давно заметил, что среди всех его «дятлов», «лысых орлов» и «соловьёв» не хватает женского типажа. Но девушки, представлявшие большинство компаний, чаще всего были молодыми пиарщицами, которые вполне вписывались в категорию «волоклюй». Однако случались и другие, постарше и пожёстче. Название для них Егор придумал после того, как Ольга рассказала ему про скандальный диплом своей сокурсницы на журфаке.
То был редкий случай настоящей научной работы в «институте благородных девиц», где наиболее важным жизненным вопросом является выбор юбки и туфель, а не какой-то там диплом, который можно сделать за неделю путем копирования двух-трёх других дипломов из Интернета. Само местоположение факультета журналистики (не с какими-то ботанами на далёких Воробьёвых горах, а прямо в центре, напротив Кремля) однозначно говорило о том, что демонстрация красивых ног здесь выгоднее, чем демонстрация ума. Но принципиальная сокурсница Ольги решила соригинальничать. Посвятив диплом известному медиа-деятелю Антону Носику, она не стала повторять общие дифирамбы «отцу Рунета», а вместо этого нарисовала схемы отношений в его стартапах.
И выявила интересный паттерн. Когда компания только встает на ноги и бьётся за выход на рынок, ею управляет мужчина; но если бизнес стабилизировался, основатель оставляет на хозяйстве женщину – не случайную, конечно, а проверенную – и идёт строить новые стартапы. Зато внутри каждого устаканившегося бизнеса гаремный принцип инвертируется: «курица-наседка» предпочитает иметь в сотрудниках послушных мальчиков.
За диплом девушке поставили тройку, обвинив автора в неэтичности. Обычное дело: настоящая наука всегда обгоняет своё время. А может, место неудачное. На этнографических кафедрах вполне прокатывали исследования типа «Интимное мздоимство у караимов». Но тут ведь журфак, тонкие материи, Кремль через дорогу, намёки на полигамию ни к чему… Зато Егор вполне оценил этот образец новейшей антропологии – стало понятно, откуда берутся те деловые курицы, что частенько оказываются в руководителях, хотя не блещут боевым задором отцов-основателей.
Свернув с Ленинградки, пашин «форд» стал петлять в странном районе, где каждое новое офисное здание со стеклянными стенами, похожее на хрустальный гроб, прятало позади себя пару обветшалых советских домов с маленькими тёмными окошками. К счастью, на этот раз им не пришлось проходить железные турникеты, сдавать охране паспортные данные, подниматься по длинным лестницам или спускаться в сырые подвалы, как бывало при посещении офисов других клиентов. Здесь вход был виден издалека: у двери магазина стоял киношный робот-трансформер высотой до второго этажа. Подойдя ближе, они заметили пару танцующих роботов в витрине. Ещё один робот, похожий на электрочайник с головой, встретил их на стойке у кассы.
– Это магазин из моих влажных детских снов! – воскликнул Паша.
– Здравствуйте, Павел и Егор, – сказал робот-чайник. – Ваша встреча назначена на 15:00, осталось шесть минут.
Из-за стойки вышел юноша с дежурной улыбкой. На фоне роботов он казался излишне вытянутым и хрупким, словно морской конёк.
– Здравствуйте. К сожалению, наш электронный администратор ошибается. Грейс ещё не вернулась с внешней встречи, такие пробки сегодня… Вас не затруднит подождать полчаса? Может быть, чаю?