Верхом на Ланселоте

Майорова Виктория

Девица спокойно подошла к венику с совком, собрала осколки, скинула их в ведро, свергнув тем самым прежнюю святыню с пьедестала окончательно. Потом также молча помыла руки и обратила свой взор на нас, смертных. Видимо, малышка не осознавала, какое производит впечатление на мужиков. А что она произвела в этом агентстве настоящий фурор, так это как дважды два.

– Куда можно присесть? – спросила она.

– Прошу, – выдавил из себя шеф и показал жестом, куда мы приглашаем присесть своих клиентов.

Пока она шла к столу, покачивая бедрами, шеф пожирал ее жадным взглядом. Леха сразу понял,

что эта девица для него табу: не потому, что шеф на нее явно глаз положил, а потому, что он с малолетками не связывается: себе дороже. Леха почувствовал, что этот визит чреват неприятностями, и стал жестами намекать Ярику, что с этой фифой не стоит связываться вообще, а в профессиональном плане тем более. Ярик сделал вид, что его не понял, и кривляния Лехи принял за нервный тик.

Клиентка села на диванчик, скромно сложила руки на коленях, потупила глаза и начала бубнить свою историю.

– Я долго думала, идти мне сюда или нет. Потом решилась. Дело в том, что за мной следят.

– Ясен пень, – стал ерничать Леха, намекая на ее внешний вид.

– С чего вы взяли? – заинтересовался Ярик.

– Меня хотят убить, – проговорила она чуть слышно.

– За что? – спросил Леха.

– Не знаю.

– Может, с подружкой парня не поделили?

– Нет у меня подруги.

– А парень есть? – быстро спросил шеф.

– Есть.

– Чем занимается?

– Не знаю. Студент вроде бы.

– Может, это вам от его друзей привет?

– Почему мне? Не проще ему передать? Зачем такие сложности?

– Может, вас пугают, чтобы оказать на него давление?

– Вы не поняли. Меня хотят убить. Меня не предупреждают о чем-то: меня пытались убить.

В агентстве воцарилось молчание. Настолько новость всех ошеломила: не вязалась проблема с внешностью этой малышки. Во-первых, что за изувер поднял руку на малолетку? Да еще на такую лапушку? Это кем надо быть? А во-вторых, если ее пытались убить, то почему она до сих пор жива? И вообще: что-то тут не так. Леха понял, что надо расспросить поподробней.

– Давайте поподробней: сколько раз вас пытались убить и кто?

– Пять попыток было.

При этих словах Леха все понял: это либо розыгрыш дурацкий, либо их агентство просто разводят с целью… да по фиг, с какой целью. Поиздеваться над старыми опытными следаками – чем не цель? Заказал этот спектакль кто-то обиженный ими в прошлом. Вот и подослал им эту девицу. Рассчитывал, что опытные сыщики на яркую внешность клюнут и не просекут фишку. Пранкеры чертовы веселятся. Или эта девушка просто сумасшедшая. Если бы ее пять раз пытались убить, то она давно была бы мертва. Но Леха не был бы опытным следаком, если бы не задал каверзный вопрос в лоб, заколотив крышку гроба.

– И как же вам удалось выжить после пяти попыток? – спросил он.

– Меня спас другой киллер.

Вот на этих словах все агентство заржало. Хором и во весь голос. Такой каламбур они пока еще не слышали: киллер киллера замочил. Леха ржал до слез.

– Посмешила, красотуля, и будет! – сквозь смех проговорил он.

Слава богу, что ему, в отличие от шефа и всех остальных, не снесло крышу от неземной красоты посетительницы. Есть еще порох в пороховницах. Он молча указал ей на дверь. Она поняла, что глупый

розыгрыш не удался. Молча поднялась, даже не проронив ни слова. Оделась, вернее, опять замуровалась в свою хламиду, нацепила дурацкие очки и вышла из агентства. Ярик сидел на диване, растерянно хлопая глазами, сыщики уже ржали, не стесняясь. Когда еще их так повеселят красивые девушки? Вот уж спасибо ее горе-нанимателям за бесплатное цирковое представление. Клоунесса, блин…

– Что это было? – поинтересовался шеф.

– Неужели не понял? Розыгрыш.

– Чей?

– А я знаю?

– Надо было узнать.

– Зачем? Он же все равно не удался.

– Это не было похоже на розыгрыш, – проговорил Ярик.

– Было. Просто ты временно от этой фифы ослеп и оглох, а мозги у тебя к другому месту переместились. Ярик, очнись: она не настоящая!

– Почему?

– Намалевали малолетку, нанесли ей на лицо макияж, волосы уложили красиво, линзы в глаза вставили, одели специально так, чтобы, снимая нелепые шмотки, обнажить ее красивую фигурку. На контрасте тебя поймали: вот лягушонка была мерзкая и вдруг шкурку сбросила, и красивая принцесса перед царевичем возникла со стрелой в руках. Напоследок, как последний штрих, ее духами специальными побрызгали с ферономами, чтобы всем мужикам в агентстве башню от хотелок снесло…

– С феромонами, – автоматически поправил Ярик своего друга.

– Да хоть с хреномонами. Неужели ты не понимаешь, что нас развести пытались?

– Кто?

– Да хрен их знает, кто! Думать надо, зачем нам эту куклу силиконовую подсунули…

– А мне кажется, она натуральная.

– Навряд ли. Не бывает таких фигур. Если только она постоянно спортом занимается или в тренажерку ходит… И губы наверняка гелем накачала.

– Она же малолетка. Ты сам сказал. А малолеткам операции не делают, – растерянно отбивается от правды Ярик.

– При наличие денег все можно накачать: и губы, и сиськи, и даже попку, как у Дженнифер «Жопес», – вспомнил Леха про некоторые замечательные части тела клиентки, которые произвели на него впечатление.

– Куда катимся, – расстроенно проговорил шеф и ушел к себе в кабинет.

Потом разогнал всех сыщиков по делам, заперся в агентстве с Лехой, и они стали бухать по-черному: шефу надо было снять стресс после столь глубокого разочарования.

– Я же поверил ей. Как она могла? – изливал душу Ярик.

– Заплатили ей. Наняли исполнить роль.

– Но я-то поверил. Я в ее глазах видел боль и страх.

– Боялась, что ее раскусят. Не к пацанам же малолетним пивка пришла попить: к профессиональным сыщикам. Вот и тряслась от страха.

– Почему? Не такие мы и страшные.

– Может, если ее раскусят, то по договору она гонорар не получит?

До полуночи Леха обсуждал со своим закадычным другом сегодняшнюю гостью, успокаивал его, что все они правильно сделали и это был обычный розыгрыш. Наконец ему удалось втолковать Ярику, что и гостья ненастоящая, а актрисулька – травести, и что покушений на нее не было, и что страх в ее глазах ему померещился. Специально мелкую девицу подобрали на роль, чтобы ее жалко стало: наверняка знают, что Ярик джентльмен в душе и жалеет всех сирых и убогих.