Верховная жрица Сабатора. Битва за будущее
Шрифт:
— Но эти правила позволяют выживать! И не допускать междоусобиц!
— Эти правила ограничивают возможности людей, поселяя в их сердцах зависть, алчность, ненависть. Да, твоя империя процветает, и она достигла практически утопии, но это только внешне. Посмотри на своих людей, все бдят друг за другом, не урвал ли кто-то кусок побольше. Или не живёт ли он лучше, чем я, а может у него и эмоций больше нормы?! Ты подавляешь вспышки гнева в зародыше благодаря всевидящему оку, но твоя империи прогнила, ты превратила своих людей в бездушных кукол и послушный скот, которому вели пойти на скотобойню — он пойдёт. И посмотри на лица жителей Атлантиды. Мы не следим друг за другом, не стараемся выведать, больше у соседа еды или счастья
— А как же измены и ревность?
— Их нет. Природа и мироздание научило нас находить среди всех родственные души и чувствовать, резонирует твоя душа или нет. Природой матушкой всё продумано, ты можешь образовать связь только с тремя, максимум с четырьмя представителями противоположного пола. Больше душа и тело не попросит. У нас нет связей на стороне, потому что и тело и душа в гармонии. В твоём мире этого нет. Вы сами загнали себя в рамки и сами умираете от них. Проклинаете себя и других за то, что не можете разбить эти долбанные цепи, что окутали вас по рукам и ногам. Вы поставили себе границы и планку в развитии, вам стремиться некуда, когда у нас всё время этого мира.
Это был последний разговор между сёстрами, именно в этот момент Захре пришло осознание, что её королевство просто пустышка, с виду красивое, но внутри давно прогнило. В то время как королевство Ирен простое на вид, но такое богатое внутри. Это породило в её душе зависть, которая перешла в гнев, а гнев в ярость. А потом и лютую ненависть к родной сестре, именно тогда пришёл путник, сын Ребигора, когда душу Захры раздирали такие чувства и влил в неё скверну. А она с радостью и приняла, решив, что станет сильнее. Обретя такую мощь, она пошла войной на Атлантиду, вырезая всех на своём пути. В этот же период был брошен зов в мир Альварии, император Тогуро, огненный дракон, обезглавил Захру, но было поздно, многие погибли со стороны мира Альварии. Никто не ожидал, что Шамбала станет пристанищем суккубов, пожирать силы Атлантов они не могли, потому что между ними была нерушимая связь. Нельзя предать или изменить тому, кого любишь, как свою собственную жизнь. Поэтому Захра приняла решение стереть с лица земли Атлантиду. Ирен успела спасти только детей и несколько десятков взрослых, перебросив их в мир Альварии. Естественно, спросив разрешения у божества — Сабатора, который, сжалился и впустил детей в свой мир. Атлантида была уничтожена, Ирен погибла, мир потерял магию, потому что на последнем своём вздохе, она перенесла сердце магии мира земли в Альварию и спрятала его, а где, никто не знает. Лишь душа Ирен об этом ведает.
— Когда Захра поймёт, кто такая Лиса и чья душа в ней переродилась, нас ждёт война. Она узнает… Это только вопрос времени. Надеюсь, Лиса до этого станет сильнее. — сказал Сабатор.
— Я тоже на это надеюсь, а у вас, что за новость? — спросил Баер.
Сабатор кинул Баеру кристалл и тот показал изображение. Он вопросительно посмотрел на Сабатора.
— Он тут причём?
— Перелистни…
— Бог ты мой… Быть этого не может! Как?! Как он смог?!
— Не знаю, но факт остаётся фактом, он был в её прошлом. И он любит её до сих пор, более того, она была от него беременна.
— Что?! Ребёнок родился? Он знает?
— Нет, он её бросил, совесть у него, понимаете ли, сыграла. А она потеряла ребёнка и теперь не помнит событий того времени и что он был в её жизни.
— Совесть? У него?! Не поверю!
— Он полюбил её, поэтому и ушёл.
— Он? Полюбил?! Сабатор, ты меня, конечно, прости, но я в жизни не поверю, что ОН может любить!
— Я тоже думал, что он не способен. Но увидев со стороны, понял, он её любит, очень любит. И самое ужасное, что любит до сих пор.
— Да
— Потому что я знаю его лучше, чем вы все вместе взятые, ведь он мой брат.
Ребигор
Я сидел и держал в руках кулон, который мне когда-то подарила старший лейтенант Фокс. Как давно это было? Месяц? Два? Или три? Я безумно по ней скучаю и тоскую…
— Ну, сын мой, стоило оно того? — вдруг раздалось в глухой тишине зала.
— Здравствуй мама. — ответил я. — Какими судьбами?
— Пришла посмотреть на глупого сына… Ты мне не ответил, стоило оно того, отказываться от части своей души? Сколько веков прошло, с того момента когда ты отослал частицу своей души, которая способна безмерно любить? Пять, десять, пятнадцать?
— Ты права, я был глупцом, считая, что чувства и умение любить сделают меня слабее. Я ошибался, ты довольна?! Пришла позлорадствовать? Ну, давай! Неспособность любить сделала меня слабее.
— Ты уверен, что не способен любить? Ты вырезал только часть своего сердца, другая половина всё ещё здесь… — сказала она, приложив руку к моей груди.
— Чушь! Я не могу чувствовать…
— Тогда, как ты объяснишь тоску по ней?
Мать взмахнула рукой и передо мной появилась ОНА, женщина, которую я до сих пор не могу выкинуть из головы — Фокс… Моя Фокс. Я оставил её тогда, потому что она столько тепла мне давала, столько эмоций и любви, а мне было нечем ответить, я даже не рассчитывал, что встречу её. Я пришёл на землю, чтобы найти осколок своей души, я скитался по многим мирам в его поисках, и вот, он привёл меня в её мир. Часть того, что осталось от моего сердца, потянулась к ней сразу, как только я её увидел, там, на базе. Эти бездонные глаза цвета моря. Я утонул в них, просто пропал. Каждый её поцелуй, вздох, стон, прикосновение, вызывали сладкую дрожь во всем теле и боль в той пустой части сердца. Она тянулась ко мне, и я знал, останься я там с ней, был бы счастлив, но она рядом со мной рано или поздно угасла. Не мог я ей дать чего она заслуживает, просто не мог…
— Не знаю, — ответил я. — Не знаю.
— Зато я знаю. Ты любил её и до сих пор любишь.
— Мама! Я не могу дать ей то, чего она заслуживает, я не могу отдать ей всего себя, потому что я не целый, часть моей души навсегда утеряна!
— Ты в этом уверен? — она спросила меня таким тоном, что в душу закралась ложная надежда, что я могу ещё всё исправить, вернуть пропажу и вернуться к ней.
— Мама?!
— Ты столько живешь, а до сих пор не запомнил святую истину: две части одного целого всегда тянутся к друг другу. Ты отказался от части сердца, выкинул за пределы нашей вселенной, но всё имеет свойство возвращаться, часть твоей души здесь, в мире Альварии. Но где именно, не могу сказать, искать ты должен сам, а Фокс… Да, она прекрасна…
— Ты видела её? — спросил я, шумно, сглатывая.
— Да, видела, она сильная, красивая и очень добрая.
— Но где ты её видела?!
— Как где? Здесь… Она в мире Альварии, части одного целого тянутся друг к другу.
— Что?! Но как? Почему?
— Проще показать, чем рассказать.
И она мне её показала… Господи до чего она красивая, всё те же добрые и ласковые глаза, всё та же нежная улыбка. Правда, адресованная не мне… А эти трое счастливчики, я завидую им… Сам того не заметил, но по лицу проскользнула слеза. Надо же, я умею ещё плакать.
— Ясно, она счастлива… Мне этого достаточно…
— Хм, как резко ты изменился, хотя до сих пор ставишь палки в колёса Сабатору.
— Теперь, когда я знаю, что она его жрица, я отзову жнецов…
— Не получится, — улыбнулась мать. — В твоей душе уже нет той власти над ними, что была.
— Но тогда они нападут на неё!
— Знаю, но так надо…
— И это говоришь мне ты? Та, которая за мир во всём мире?! Ушам своим не верю!
— Ребигор, неужели ты думаешь, я бы позволила тебе создать что-то, что не подвластно мне?