Верховный жрец
Шрифт:
Не каждый штурмовик приземлялся плавно, спрыгивая со стен. Обзорным зрением я увидел, что некоторые ломали ноги, или подворачивали их. Редкие заостренные колья внизу делали картину ужасающей. Кровь, разорванные животы и невообразимое количество мошкары и мух.
Но и это не остановило нападающих, они рвались вперед, хоть бы и по трупам своих соплеменников. Лишь на время атакующий порыв врага был сбит ошеломлением от того, что за стенами есть еще одна преграда — металлическая сетка. И не было понятно, что именно удивило огневиков: или сам факт преграды, или же то, что она металлическая.
— Тыщщ! —
Медленно он перезаряжается. А именно это важнейший фактор, когда враг столпился всего в двадцати метрах от тебя.
Тем временем, драка завязалась на юго-восточной, крайней, той, что ближе к оставленному селению извергов, вышке. Штурмующим удалось под непрестанными выстрелами подобраться к высокому строению и начать уже ее штурмовать. Внизу были две союзные звезды воинов с копьями, которые ощетинились, сомкнули ряды и только и пытались, что дать время лучникам и арбалетчикам на вышке. Вся надежда была на то, что стрелки будут отстреливать наседающих врагов.
И я этой вышке ничем помочь не мог. Но где же наши танки?
— Товарищи командиры, пора ударить по фрицам танками! — шипел я, вдевая новый рожок в автомат.
Танки… Они есть у нас. Две колесницы, стоящие пока за сараями. Пришлось проработать и вариант с их использованием. Вот только места маловато, мы были вынуждены даже расчищать конкретные дороги, затаптывая некоторые грядки.
Рыкей медлил, не вводил в бой колесницы.
На моем же участке все было более-менее ровно. Получилось пробиться пяти вражинам, но они быстро получили по своим шальным головушкам от моей пехоты. Правда, у меня три раненых имеются. Один союзник с пробитой головой.
— Что он делает? — удивился я, когда со своей высоты увидел, как за домом скапливаются наши воины.
Уже человек сорок из того резерва, который должен был купировать любые прорывы противника чего-то выжидали. Там же оказались две колесницы, в одной из которых расположился Никей с арбалетом и тремя дротиками.
— Решились-таки? — сказал я, быстро спускаясь с вышки.
Бросив приказ продолжать стрелять, я устремился к тому отряду, который был за домом и собирался на вылазку.
Пробегая по дуге, чтобы не агрить на себя противника, небезуспешно старающегося захватить одну из вышек, я подумал о том, как там Севия. Все окна были заставлены ставнями, либо законопаченными фанерой и ДСП. Жена не могла видеть, что происходит, но слышала обязательно. Уверен, что она определяет: жив ли я по выстрелам из автомата, а он уже как три минуты молчал. Еще чего себе надумает дурного.
— Сейчас, родная, все услышишь, — на бегу сказал я.
— А я что говорил? Нужно немного подождать и жрец прибежит, не оставит нас, — усмехался Никей, когда я добежал до «засадного полка». — Залезай во вторую колесницу!
— Побегаешь тут, по картошке, да в бронежилете с каской, — бурчал я, но уже располагался в колеснице, держась за небольшие поручни, чтобы не упасть и окутывая себя веревкой.
Я уже катался на таком виде транспорта Бронзового века. Не лучший способ передвижения за отсутствием дорог как таковых. Ну а чтобы стрелять, так вообще сноровка нужна. Однако, я приноровился — присоединял два карабина, обвивался веревкой и практически вжимался в стенку чащи колесницы.
Слышались
— Ты первый, Глеб! — сказал Никей и махнул пехоте знаком идти вперед.
Быстро были выбиты всего-то шесть человек штурмовиков противника, которые оказались у железных ворот. После створки распахнулись и вперед выбежали два десятка союзных воинов. Эти бойцы почти молниеносно убили еще семерых «заблудившихся» врагов, а другие пехотинцы споро постелили два настила из массивных бревен и набитых сверху досок. Именно по этому мосту и рванула первая колесница, волею судьбы в которой оказался я.
— Тыщ, ты-ды-дышь! — дал я очередь на семь-восемь патронов и закинул автомат за плечо.
Именно с автомата я начал выкашивать врага, чтобы ошеломить, сломить волю к сопротивлению, расчистить направление. После взял пистолет и уже более осознанно стрелял в разные стороны, но неизменно туда, где находились враги.
Полетели дротики, хлопала тетива лука. Я был не один в чаше колесницы. Кроме меня и возничего, тут располагался еще один воин из ближнего круга Рыкея. И хочу сказать, что этот был матерым, только в малом уступал моей смертоносности. Но у меня пистолет, а он работал с луком.
Сзади бежали наши пехотинцы и закалывали, рубили, или просто били всех, кто попадался под руку. Если бы противник создал организованную оборону, то нам пришлось бы умыться в крови, и не факт, что чужой. Но огневики не ожидали такой дерзости, которая могла быть удачной только один раз.
Совершенная нами вылазка не имела целью погнать противника прочь, нет. Мы только хотели проредить врага и заставить его опасаться колесниц, распыляя свои силы и постоянно ожидая удара исподтишка, как сейчас.
— Разворот! — прокричал Никей и моя колесница стала заворачивать, подпрыгивая на кочках и телах.
Я был почти уверен, что мы опрокинемся и уже бросал краем зрения взгляды на карабины, чтобы быстро их отсоединить и бежать уже на своих двух ногах обратно в крепость, вход, в которую сейчас держали всего три звезды воинов.
Это был риск. Узнай противник о нашей дерзости, мог бы захватить ворота, которые ранее даже не мыслил штурмовать из-за того, видимо, что испытывал пиетет перед металлом. Но редко какая громкая победа бывает без риска, а, порой, и случайностей. Вот только фортуна благоволит к смелым и сильным. Сегодня удача на нашей стороне.
Ворота захлопнули спешно, несмотря на то, что ни у кого не возникло желания нас преследовать и попробовать ворваться в город на наших плечах.
— Одна вышка захвачена, и враг на том направлении рвется через стену, — докладывал старший воин, как только мы приблизились к дому. — Главный воин Рыкей уже штурмовал нашу захваченную вышку.
Наступила пауза, все замолчали, не отвлекаясь на звуки боя. Думал я, думали другие. Обнаружился прорыв и в него устремляется враг. На других участках обороны относительное затишье. Уже хорошо, что не пускают вражьей нечисти расплодиться и идти на штурм других вышек. Рыкей контратакует, но, я даже боялся подумать, какой кровью даются эти атаки.