Верховный жрец

Старый Денис

И вот что делать? Ну не нравится мне вести переговоры с голым мужиком, но и делиться с Нореем своим стратегическим запасом крафтового шмота? Но есть одни шорты, точнее обрезанные джинсы. Мне такое не нравится, носить не буду, а вот отдать могу. Что касается дать штаны Норею, то слова уже прозвучали и я не хочу множить неловкости и поводы думать обо мне в негативном ключе, поэтому решил вождя подогреть.

Пока я бегал за одеждой, к Ракату присоединился еще один человек, которого привели, так как тот был ранен в ногу и сам передвигался с большим трудом, и то с помощью прыжков

и палки. Этот, хотя бы был в одежде.

Ракат благодарил за шорты, вроде угодил ему, и я сделал небольшой, но все же вклад в положительное разрешение споров. Ну да ладно, абы хоботом своим не размахивал. Потому можно теперь говорить и о серьезных вещах. Правда говорить начал не я, вроде бы как не по чину, хотя и плевать на этот чин. Однако, если поглощаем огневиков, то говорить должен именно что наш лекс. Так что Норей выступал ретранслятором слов Никея, да и не только его.

— Насколько ты, главный воин Ракат, может говорить за все племя? — был задан один из главных вопросов.

Как по мне, так об этом нужно было спрашивать еще тогда, как этот воин снимал свои портки и только собирался, тряся чреслами, идти на переговоры. Но местным виднее.

— Все воины, что со мной и та малая часть, что осталась в селениях племени Огня, поддержат низложение Динокла. Он был унижен представителями конуга Харита, он развязал войну в возможным союзником, продавшись и став рабом союза племен Ворон. Потому я убью его, — решительно говорил Ракат.

Андрас, так звали соратника главного воина огневиков, подтвердил, что он так же думает.

— Тогда я буду считать тебя лексом племени Огня, — сказал Норей и непроизвольно посмотрел на Никея, словно ища в нем поддержку и одобрение.

— Я готов допустить такое, что ты, лекс племени Рысей, сам назначишь лекса в мое племя. Я могу стать дексом, или остаться главным воином, — высказался Ракат.

Как по мне, так на этом можно и завершать. Все! Теперь нужно создать условия для прямого управления бывшим племенем Огня и баста, заниматься подсчетом людей и перераспределения баб… женщин. Чувствую я, что все наши войны получат себе на шею еще по одной жене-вдовушке горе-вояки, что сложил свою голову под стенами моего города. Нужно как-то избежать для себя такого счастья.

— Мы должны были просить виру за войну, — после небольшой паузы сказал Норей.

— Если мы отдадим виру, то племя Огня умрет. Нам будет нечего есть, а впереди еще сложная война с Воронами, — Ракат впервые, с начала переговоров, воспротивился воле вождя Рысей.

Норей посмотрел на Никея.

— Дозволь мне, лекс поговорить с Ракатом! — декс Никей понял, что нужно брать переговоры с свои руки.

У Норея, видимо, закончились заготовки и он не способен принимать судьбоносные решения, опасается за их правильность. Вот не понимаю я — это признак слабоумия, может, напротив, разумности Норея, или все же ссыкливости? Надеюсь, что придет то время, когда лидер станет именно что лидером. А то глупо получается. Можно же поставить лексом Никея и делов, он же, по сути управляет племенем.

— Я уже понял, Ракат, что ты хочешь предложить, — начал говорить Никей сразу после того, как Норей дал ему право

вести переговоры. — Союз племен. Это было бы очень даже выгодно и интересно, но до войны. Мы все ослаблены. Для того, чтобы противостоять Хариту, а он не оставит все как есть, нужны воины. Где их взять?

— Медведи… — сказал Ракат, а все остальные переглянулись.

— Но они не идут на контакт? — возразил, до того молчавший представитель главы рода Армита.

Именно род Армита находился на границе с владениями Медведей и знал, что те никогда не разговаривают, не идут на обмен товарами. А получится так, что кто-то из рода Армита перейдет границу, то могут либо избить, ну или прогнать. Было и такое, что брали в плен, правда отпускали быстро.

— Мы знаем, что ваше племя столкнулось с медведями, но с того времени проплыло много воды в Большой Реке. Мы имели контакты с ними и… — Ракат замялся.

— Говори все честно, иначе нет смысла вести переговоры! — потребовал Никей.

— Мы предлагали им заполучить дальнее селение племени Рысей за то, что они будут с нами торговать и что в нужный момент пропустят через свои земли. От нас можно пройти четыре дня и выйти на Реку, где главное селение Медведей. Это дремучий лес, но там много ручьев, по руслу которых можно идти, — выкладывал кучу информации Ракат.

Никей посмотрел на меня. Я прямо почувствовал, что он сказал. «Мы прошли еще ближе к краю, чем ранее предполагали», — вот примерно то, что я «прочел» по выражению лица декса.

— Значит… Медведи… — задумчиво сказал Никей.

Глава 13

Глава 13

Я стоял на берегу Днепра в месте, где, как мне кажется, в будущем должен был раскинуться город Любеч. В будущем… Что-то накатила тоска по тому времени. Я ведь все в бегах, в цейтноте, дать слабину некогда, а ностальгия во вне нашла свое место.

Уже не кажется характер отца прескверным, а, напротив, начинаю его немного понимать. Он же хотел мне достойного будущего. Пусть это «достойное» и видел не так, как я. Но точно папа не желал того, чтобы я жил в нищете и забвении. А мама? Она занималась собой, но делала это в том числе и для того, чтобы сохранить семью. У нее видный муж, вокруг которого вились женщины, окутывали папу своими чарами, и порой небезуспешно, а она хотела создать себе кокон, в котором все хорошо, и плела его непрестанно.

Вот по социальным сетям, телевизору, по ним нет, не скучаю. Странно, конечно, но эти вещи, словно наркотик. Вот я пережил ломку, так и излечился, теперь человеческое общение мне кажется более интересным, честным, правильным.

Но стоит ли терзать себя сомнениям: тут, в этом мире мне хорошо, или все-таки я все еще хочу обратно, в свое будущее? Счастье оно ведь, как здоровье, когда есть, его не замечаешь. Может так статься, что я буду тосковать по всему тому, что сейчас со мной происходит. Уйдут на задворки сознания картинки убитых людей, крови, разорванных конечностей и переполненных болью и сожалением глаз умерших людей. Останется романтика битв, героика сражений, радость от прогрессорства и любовь.