Веришь – не веришь

Таращенко Пётр

– Вот! – Виталик легонько хлопнул себя по лбу и продолжил с серьезной и очень благонамеренной интонацией в голосе: – Друзья,

прошу поухаживать за нашими дамами – у меня есть тост.

«Друзья» поухаживали за «дамами», а сам Виталик поухаживал за дедушкой и налил ему стопочку водки, после чего встал и сказал:

– Хочу отдать дань справедливого уважения Ивану Семеновичу, нашему дорогому аксакалу и дедушке именинницы, который, насколько мне известно, преодолел значительные расстояния и теперь сидит с нами за этим праздничным столом, и тэ дэ. Вот мы тут пили за Леночкиных родителей, как за виновников и участников сегодняшнего торжества, а ведь не следует

забывать, что пальма первенства в этом смысле все-таки принадлежит уважаемому Ивану Семеновичу. – И с этими словами Виталик обнажил в улыбке удивительной величины верхние резцы.

Довольный дедушка покраснел, завертел головой, хехекнул. «Пальма, хе-хе… скажет тоже, пальма…» Легко выпил водку и тут же, презрев печальный урок, подцепил новый кусок заливного судака и потащил его к себе.

– Папа! – зачем-то сказала Вера Ивановна, кусок сорвался с вилки и смачно шлепнулся на стол.

– Что-то упало, – негромко произнес рыжий гость, и все, за исключением Виталика, рассмеялись.

Дедушка тоже посмеялся и от смеха снова зарумянился.

Конец ознакомительного фрагмента.